На крутом переломе - [68]
— Говорит, не выгонял — сама уехала. И письмо оставила. Это особое письмо. Он даже не разрешил мне его прочитать. Но показал. И сказал: «Когда дойдет до серьезного, возможно, прочитаю. Сам. Возможно». — Угрюмов бросил в рот кусок кабанятины. И продолжил: — Я ему говорю, что дело уже дошло. Куда еще серьезнее? У вас почти сорок единиц импортного оборудования простаивает, мертвым грузом лежат. Что думаете делать?
— Во-первых, не сорок, — возразил Никаноров. — А тридцать шесть. И не мертвым грузом, а неиспользованным оборудованием. Служба технолога работает. И мы принимаем меры. Кстати, для уточнения: половина оборудования получена до меня. А работу по изготовлению инструмента форсировала группа Пармутова уже при мне. С ним вам обязательно надо встретиться. Так вот, группа уже нашла свое решение. Скоро, буквально со дня на день инструмент будет изготовлен. И завод начнет выполнять программу.
— А почему с кадрами плохо работаете? Надо готовить кадры. Воспитывать, учить. Давать им возможность проявить себя. Кадры — наше золотое богатство. Вы согласны?
— Согласен.
— Тогда непонятно, почему вы так резко поступаете с руководящим составом?
— С кем именно?
— С Кудриным, Фанфароновым, Северковым, Молотильниковым, Петровым. Неужели обязательно палкой махать?
— Иначе пользы не будет. Между прочим, они вполне заслуживают, чтобы с ними так поступили. Особенно в нынешней обстановке.
— Не перегибаете ли палку, Тимофей Александрович? Говорят, что палка — не средство воспитания, а манера дурного тона. Вы же никого не щадите. Меньше года директором, а дров наломали порядком: уволили пятьдесят рабочих, сняли семь начальников цехов, десять начальников участков, пятнадцать мастеров! Не многовато ли?
— Я знаю этих людей. Знаю, чего стоит каждый из них. И готов нести ответственность за свои действия.
— Вы не боитесь ответственности?
— Принять решение — значит взять на себя ответственность. Я уже принял решение. И как в жалобе сказано — не одно.
— Смелый вы человек, Тимофей Александрович. — И про себя Угрюмов подумал: «Может, только со мной?» А вслух сказал: — Интересно, как вы заговорите на бюро горкома, когда с вас спросят за простой оборудования? За сад, гараж и подпольную баню?
Воспроизвести ответ Никанорова, как и сцену отъезда в аэропорт, Угрюмов не спешил — ему было невыгодно это воспроизводить, — а ответ был такой:
— Вы что, Юрий Петрович, запугиваете меня? Напрасно стараетесь, объект не тот. А во-вторых, почему вы делаете из бюро, из партии пугало? Хотя вы не одиноки. У нас немало таких людей: чуть что — на бюро. И сразу разнос, разгром, и оргвыводы на концовку. Стереотип сложился. Если правде в глаза смотреть, нехороший стереотип. Может, в первые годы Советской власти он был уместен. Теперь, на мой взгляд, устарел. Мне кажется, мы идем не в том направлении. Любой разговор о деле начинаем с недостатков. И каждый старается выискать в жизни того или иного человека, того или иного предприятия, завода лишь самое плохое, самое из ряда вон. Это у нас плохо, это не на уровне. Где и за что ни возьмешься — везде плохо. Везде не на уровне мировых стандартов. Мы изгаляемся в обнажении наших промахов и недостатков, в изыскании так называемых наших резервов. Однако надо помнить: ругать всегда легче, чем строить, чем сделать, создать что-то самому. Мне вспоминается одна байка нашего старшины: «Если человека девяносто девять раз назвать поросенком, то на сотый, не сомневайтесь, он захрюкает». Я к чему все это: не всегда брань была и может быть стимулом роста, прогресса. Есть хорошее выражение: «Человек может горы сдвинуть, если его поддержать». И мне порой кажется, что в какой-то мере мы должны по-другому смотреть на действительность. Сейчас мы на всех уровнях талдычим о так называемых недостатках. Скажете, критический подход? Но, позвольте спросить: нужна ли эта критика в таких масштабах? Надо очень крепко подумать о ее пределах. О разумных пределах. Нас, страну нашу найдется кому ругать. Таких любителей за рубежом предостаточно. Кстати, Юрий Петрович, обратите внимание. В умирающем, загнивающем капитализме свой строй, по-моему, так не поносят. Они все делают, чтоб люди верили в то, что в их стране все самое, самое, самое. Любопытно, не правда ли? Мне кажется, не мешало бы учесть это и нам.
Угрюмов хорошо помнил, что после этого Никаноров поднялся и уехал в аэропорт. Беседа с ним закончилась позже. Но об этом говорить не стал. Он рассказал им то, что считал нужным. И когда кончил, про себя подумал: «Они меня уморят. А Эмма там одна. Как она посмотрела! Аж в голове зашумело. Наверное, ей тошно там с женой лесника?» — а вслух сказал:
— Тяжело говорить с Никаноровым. Мыслит он не стереотипно. Однако философ ваш поступает, как и все. Уже заплатил в кассу завода за бензин. За то, что своего отца отвез в деревню на служебной машине.
— Это хорошо, это — признание вины! — радостно воскликнул Кудрин. — Я на него не обижаюсь. Но не могу забыть, как он со мной за брак. Ведь сразу — без выговора, без замечания — и в мастера. А я могу и не мастером еще поработать. Рано он списал меня. Мы еще себя покажем. Хотя дал он мне, если честно, самый задрипанный участок. И тоже с целью: а вдруг не вытяну? Тогда, факт, и мастером не работать. А я, видимо, к его сожалению, тяну. И назло ему не уйду с завода, хотя приглашение есть. Мне хочется участок вытащить. И сделаю. Пусть знает, мы не у Никанорова работаем, а на государственном предприятии. Тоже мне новатор выискался.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.