На грани - [4]

— Да, — устало подтвердила я. — Но мне пора.

Меня остановил офицер полиции:

— Вам придется ответить на несколько вопросов, уважаемая.

— Что вы хотите узнать?

Он вынул блокнот.

— Для начала — вашу фамилию и адрес.

Забавно, но только теперь я поняла, что нахожусь в состоянии шока. Фамилию я все-таки вспомнила, хоть и с трудом. Но адрес вылетел у меня из головы, хотя квартира принадлежала мне и я прожила в ней уже восемнадцать месяцев. Пришлось достать из кармана ежедневник и прочесть полицейскому адрес. У меня так дрожали руки, что строчки прыгали перед глазами. Должно быть, меня приняли за помешанную.

Глава 2

Я дошла по списку в журнале до буквы "Э": Деймиан Эверетт, тощий мальчишка в огромных очках, обмотанных скотчем, с грязными ушами, слюнявым ртом и вечными ссадинами на коленках — на игровой площадке дети то и дело толкали его.

— Здесь, мисс... — прошептал он, но тут в класс заглянула Полин Дуглас.

— На два слова, Зоя, — попросила она. Я поднялась, суетливо оправила платье и вышла. По коридору носились приятные сквозняки, но я заметила, что на тщательно напудренном лице Полин проступила испарина, а седеющие волосы на висках влажно поблескивают. — Мне звонили из «Газетт».

— Откуда?

— Из местной газеты. Хотят взять у тебя интервью, расспросить о твоем подвиге.

— О чем?.. А, ясно. Но я...

— Они еще говорили что-то про арбуз.

— Понимаете, дело в том, что...

— Вместе с журналистом приедет фотограф. Тише! — Последнее относилось к детям, с любопытством обступившим нас.

— Извините за беспокойство. Просто отошлите их обратно.

— Ни за что, — твердо заявила Полин. — Я предложила им подъехать без четверти одиннадцать, к большой перемене.

— А стоило ли? — усомнилась я.

— Зачем упускать отличную рекламу? — Она заглянула в класс поверх моего плеча. — Это он?

Я оглянулась на большой полосатый арбуз, с невинным видом возлежащий на полке за моей спиной.

— Он самый.

— Ни за что бы не подумала, что ты такая сильная. Ладно, до встречи.

Я вернулась в класс и снова уткнулась в журнал.

— Так на чем мы остановились?.. Да. Кадиджа.

— Здесь, мисс.

* * *

Журналист оказался мужчиной средних лет, толстеньким коротышкой с пучками волос, торчащими из ноздрей и из-под воротника рубашки. Его фамилию я не разобрала, и от этого мне было неловко — он-то знал мои имя и фамилию. Кажется, его звали Боб. От жары его лицо приобрело багровый оттенок, под мышками расплылись громадные пятна пота. Он стенографировал наш разговор в потрепанном блокноте, ручка так и скользила, зажатая в его мясистом кулаке. А фотографу, сопровождавшему его, было лет семнадцать: темный ежик, серьга в ухе, настолько тугие джинсы, что я опасалась, как бы они не треснули, когда он присаживался с фотоаппаратом на четвереньки. Боб донимал меня вопросами, а фотограф тем временем блуждал по классу, смотрел на меня сквозь объектив с разных точек. Перед их приездом я успела причесаться и слегка подкраситься — по настоянию Луизы, которая вытолкала меня в учительскую раздевалку и сама взялась за расческу. Теперь я уже жалела о том, что не приняла ее советы всерьез. Я сидела в старом платье цвета сливок, с измятым подолом. В присутствии журналиста и фотографа я ощущала неловкость.

— О чем вы думали перед тем, как решили сбить его с ног?

— Я просто сбила его. Не задумываясь.

— И вам не было страшно?

— Нет. Испугаться я не успела.

Журналист торопливо выводил в блокноте закорючки. Мне все казалось, что он ждет от меня гораздо более глубоких и остроумных ответов.

— Откуда вы родом? Аратюнян — странная фамилия для блондинки.

— Из деревни под Шеффилдом.

— Значит, в Лондоне вы недавно. — Дожидаться подтверждения он не стал. — И вы работаете с дошкольниками?

— Точнее, с учащимися нулевого класса.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Хм-м... — Он обвел меня задумчивым взглядом, словно оценивал ничем не примечательную свиноматку на сельскохозяйственном аукционе. — Сколько вы весите?

— Что?.. Примерно семь с половиной стоунов[1].

— Семь стоунов? — Он ухмыльнулся. — Невероятно. А преступник был здоровый малый. — Он пососал ручку. — Вы согласны, что общество изменилось бы к лучшему, если бы в нем было больше таких людей, как вы?

— Не знаю... — растерянно промямлила я, подыскивая уместный ответ. — А если бы у меня под рукой не оказалось арбуза? Или если бы я промахнулась?

Зоя Аратюнян, выступающая от имени бессловесной молодежи. Боб нахмурился, даже не пытаясь записать мой ответ.

— Как вы себя чувствуете в роли героини?

До этого момента все шло неплохо, но теперь я ощутила легкое раздражение. Конечно, облечь его в хоть сколько-нибудь разумные слова я не смогла.

— Так вышло, — пожала плечами я. — Героиней я себя не считаю. Вы, случайно, не знаете, что с той женщиной?

— Все в порядке, если не считать пары сломанных ребер и зубов.

— Надо снять ее с арбузом, — вмешался мальчишка-фотограф.

Боб кивнул:

— Да, так будет лучше.

Он снял арбуз с полки, пошатнувшись от тяжести.

— Увесистый, — заметил он, кладя арбуз мне на колени. — Неудивительно, что вы сбили его с ног. Смотрите на меня, подбородок выше. Улыбочку, дорогая! Ну, еще разок. Отлично.

Я улыбалась до тех пор, пока улыбка не стала заученной. В класс заглядывала усмехающаяся Луиза. Меня так и подмывало расхохотаться.