На большой реке - [19]
Производственная база, товарищи, вы знаете, — это прежде всего жилище, многие десятки тысяч квадратных метров жилья.
Далее, это... — продолжал докладчик и тут же с внушительной расстановкой пригибал пальцы, отчего за каждым это как бы воочию становилась видна бесконечность перечня, вся необозримость объема предстоящих работ, — далее, товарищи, и одновременно, это сотни километров шоссейных и железных дорог. Без дорог мы на первых порах задохнемся, несмотря на то, что в месяцы навигации в нашем распоряжении природой созданная, великая дорога — Волга... Производственная база — это и несколько огромных промышленных предприятий. Это ремонтно-механические заводы. Это автобазы... Складские помещения. Деревообделочные комбинаты — «доки»... Это бетонные заводы... Котлован под здание электростанции. Намыв исполинской перемычки для защиты котлована... Забивка стального шпунта, десятков тысяч тонн: Это развертывание взрывных работ и заготовка нерудных материалов. И... словом, многое, многое другое!..
Надо только работать, работать по-большевистски!
Однако план капитальных работ в первом квартале у нас был сорван...
Рощин остановился на миг. Отер платком выпуклый лоб. Отпил глоток воды.
В зале стояла тишина.
Начальник строительства, хмурясь и сопя, обвел глазами притихнувшие ряды молодых строителей и затем продолжал:
— Только план апреля благодаря широко развернувшемуся социалистическому соревнованию был перевыполнен. Но мы не закрепили успеха. И в мае у нас опять плохо, товарищи!..
Далее он сказал о «невводе» жилищных объектов в эксплуатацию, о «незавершёнке», о чудовищных перерасходах, о больших убытках от простоя рабочей силы и экскаваторов, о варварском отношении к механизмам, о расточительстве в расходовании материалов, о «беспутном» — он так и выразился — складировании.
— Так строить нельзя! — раздельно, веско, рокочущим своим басом произнес начальник строительства и слегка пристукнул большой, пухлой рукой о край трибуны.
Вода в графине колыхнулась, и по алой скатерти стола долго ходили круговые и спиральные отсветы.
Сказал товарищ Рощин неласковое слово и о работе так называемых подрядных организаций. Досталось и «Центромонтажу», и «Стальмонтажу», и «Электромонтажу», и целому ряду крупнейших заводов-поставщиков.
Он потряс зажатой в руке толстой пачкой телеграмм, вопивших об ускорении поставок. С горечью и с тревогой сказал о том, что топчется на месте прокладка через горы линии электропередачи — ЛЭП, жизненно необходимой для питания всей стройки электроэнергией. И, напоминая о том, что комсомол строительства объявил ее комсомольским объектом, воскликнул:
— А где ж были комсомольцы, чтобы помочь расшить это узкое место?!
Должно быть, оратору понравился этот патетический, неожиданный для собрания попрек, и он в дальнейшем еще раза два прибегнул к нему.
Однако он не преминул тут же сделать оговорку.
— Товарищи! — переходя на отеческую задушевность, сказал Рощин. — Пусть не поймут меня так, что это урок! Нет, это призыв! Среди комсомольцев, среди молодых строителей и правого и левого берегов немало уже и таких имен, о которых гремит трудовая слава по всему Советскому Союзу...
И он перечислил многих комсомольцев.
— Да и не в обычае ваших отцов, не в обычае старшего поколения, коммунистов, сваливать свою вину, упущения, недосмотры, неразворотливость на кого бы то ни было. Мы не любители подобных раскладок. Вы знаете, — размеренно, четко, так, что собрание насторожилось, произнес он, — вы знаете, что я всегда ищу конкретного виновника недочетов и упущений. Но, к сожалению, нередко бывает так, что в первую очередь я доискиваюсь... — Тут он помолчал. — Докапываюсь до Леонида Ивановича Рощина... Поверьте, что и сегодня это, по существу, так, и не иначе!..
Смех. Аплодисменты. Ребята и девушки весело переглядывались.
И, чувствуя, что сейчас вот этим именно своим самокритическим признанием он вошел в сердца молодежи, Рощин возвысил свой голос и загремел:
— Утройте ваши трудовые усилия! Будьте застрельщиками могучего социалистического соревнования! Наращивайте разгон! Выше деятельность и зоркость контрольно-комсомольских постов! Может случиться, что какой-нибудь чинуша, бюрократ будет ставить вам палки в колеса, высокомерно фыркать на вас, не бойтесь: поможем!..
Молодежь в перерыве хлынула на улицу. Одни выстроились за пивом, другие предпочли квас, третьи — мороженое.
Девушки по двое и по трое, взявшись под руки, как где-нибудь в саду, на гулянье, прохаживались перед крыльцом «эрдека», прямо вдоль улицы, не имевшей тротуара.
Те, кто постепеннее, остались в прохладе каменного здания — за газетами, шахматами и шашками.
Но вот прозвенел звонок, возвещая конец перерыва, и огромная толпа неторопливо стала втягиваться внутрь здания.
Первой после перерыва взошла на узкую, обтянутую кумачом трибуну Нина Тайминская. Ей приходилось, конечно, выступать и прежде — на комсомольских собраниях в институте, а затем и здесь, однако впервые на таком большом. А тут еще вдобавок рядом с тобою сидят и смотрят почти в упор и начальник строительства, и начальник политотдела, и этот академик.
Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Знаменитый исторический роман-эпопея повествует о событиях XIII века, об очень непростом периоде в русской истории. Два самых выдающихся деятеля своего времени, величайшие защитники Земли Русской – князья Даниил Галицкий и Александр Невский. Время княжения Даниила Романовича было периодом наибольшего экономического и культурного подъёма и политического усиления Галицко-Волынской Руси.
Историческая повесть о событиях, происходивших на Руси в XIII веке во времена княжения Александра Невского. В центре повести — судьба мальчика Гриньки.
«ШАТРОВЫ» — это первый роман историко-революционной эпопеи Алексея Югова, которая в целом охватывает время от конца первой мировой войны до 1921 года.Второй роман — «СТРАШНЫЙ СУД» — посвящен событиям гражданской войны, в горниле которой окончательно разрешаются судьбы героев первой книги.
«Безумные затеи Ферапонта Ивановича» — первый роман советского писателя А. К. Югова (1902–1979). Действие этого фантастического детектива разворачивается в Омске в начале 1920-х годах. Угрозыск и ЧК расследуют эпидемию загадочных изнасилований и серию дерзких убийств коммунистов. Какое отношение имеют ко всему этому гениальный психиатр Капустин и фантаст Герберт Уэллс? Роман, на страницах которого читатель найдет и фрейдизм, и болезненную эротику, и чекиста, угощающего подследственного кокаином, увидел свет в 1928 году и не переиздавался до наших дней.
Повесть советского писателя А. К. Югова (1902-1979) рассказывает о подростках, увлеченных наукой и разведением голубей, о дружбе и первой любви. Повесть "Черный дракон" впервые увидела свет в 1939 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».