На большой реке - [13]
Судьба пошла ему навстречу.
На другое утро по приезде в этот захолустный, тихий городок на Воложке Лебедев только что собирался пойти в политотдел строительства за разрешением на осмотр, как вдруг за ним в Дом учителя, служивший летом гостиницей левого берега, заехал начальник политотдела: познакомиться и пригласить его с собою для объезда стройки.
Оказалось, что Артемий Федорович Журков хорошо был знаком и с раскопками в близлежащей Сущевке и с целым рядом трудов по древней Руси, в том числе и с работами самого Лебедева. «Болельщик истории!» — смеясь, отозвался он о себе, беседуя с академиком.
В первую их встречу начальник политотдела сказал: «Конечно, мы не ждем от вас подвигов на трехкубовом «Уральце» или на бульдозере! Но вы поистине посланец счастливой судьбы, как... лектор, черт возьми!.. Народ ваше имя слышал, не сомневайтесь. И историю своего Отечества он любит».
Короче говоря, начальник политотдела Гидростроя залучил академика Лебедева в число своих лекторов. И уже две лекции — одну на левом, другую на правом берегу, в Лощиногорске, — успел прочитать он строителям. Это были «Волжский поход Святослава» и «Степан Разин на Волге». Народ был очень доволен. Историка засыпа́ли вопросами. Ответы его на записки как бы превращались в новую лекцию. Он стал в Лощиногорске своим. Ребятишки-школьники натаскали к нему в гостиницу «Нефтяник» груду глиняных черепков и потемневших в земле коровьих и бараньих костей, собранных на отвалах котлована, «Дмитрий Павлович, а можно определить, какой это эпохи?..»
Три года назад Лебедев овдовел. Единственная дочь, Вера, была уже замужем, отрезанный ломоть, — жила с мужем в Ленинграде, в Москву наведывалась раз в год. И вот этот выезд на волжские раскопки, помимо прямой ученой надобности, был для Дмитрия Павловича избавлением от тоски одиночества.
Этим летом академику исполнилось пятьдесят лет. И хотя с некоторых пор у него появились присловья: «если жив буду», «нам, старикам», «у нас, у стариков» и тому подобное, — но все это было не более как присловье. А на самом деле стариком он себя не чувствовал, сознавал себя в самом зените своего творчества и еще далекой видел от себя ту ступень старости, когда ссыхаются плечи и укорачивается, мельчает шаг.
Здоровье у него было крепкое.
9
Зной долит, пригнетает к земле. Как будто незримые жаркие великаньи руки легли к тебе на плечо и гнут, гнут долу, так что уже и не выдерживает этого могучего давления позвоночник, и хочется опуститься в первой тени, на прохладную землю, или кинуться поскорее в реку.
На дымчато-голубом, словно выгоревшем небе разбросаны были кое-где раздерганные на пряди, медленно истаивающие облака. Солнце стояло над горою и нестерпимо сверкало, сияло, плавилось.
Было часов около трех пополудни. К Лебедеву в белый домик гостиницы на склоне горы, в самом конце лощины, пришли пятеро комсомольцев котлована, которых он поджидал, чтобы всем вместе отправиться на стройку.
Среди пришедших были три девушки: электрик котлована Нина Тайминская, а с нею, конечно, и Клава — сегодня она была свободна по гостинице — и третья — Лора Кныш, одна из учетчиц котлована.
С ними пришли Аркадий Синицын, молодой инженер, прораб из отдела жилищного строительства и Петр Доценко, экскаваторщик, помощник машиниста.
С горы, где рядом с буровой вышкой стоял белый домик гостиницы, просматривалась вдоль вся лощина, вплоть до самой Волги. Там она, сильно раздавшись, распахивалась к реке широким раструбом меж двух огромных каменных сопок, которые утесами обрывались к воде.
Та из них, что лежала слева, если смотреть от реки, именовалась Богатыревой горой. А названия правой горы так никто с достоверностью и не мог сообщить историку за все время его пребывания в Лощиногорске.
— Аркаша, — сказала Тайминская, — может быть, ты знаешь? Ведь ты у нас кладезь учености, все на свете знаешь!
В этих словах, сказанных с явным намерением уколоть, было, однако, немало и правды. Аркаша Синицын и в самом деле был энциклопедически начитан. Товарищи его, заспорившие о каком-либо слове, понятии, термине из любой области человеческой культуры — от железобетона до балета, — особенно побившиеся об заклад, обычно заявляли один другому: «Звони Аркашке!» И оба замирали, приникнув к телефонной трубке, чтобы обоим слышать, как напевный, с легким заиканием голос Аркадия дает решающую их спор справку.
Услыхав язвительное обращение Тайминской, юноша вздрогнул и насторожился. Чувствовалось, что он готовится дать ей отпор какой-нибудь дерзкой остротой. Он уже заранее втянул голову в плечи, как делают иные мальчишки, спасая свой чуб от протянувшейся «карающей десницы».
Впрочем, это и впрямь было у него привычным движением, когда он находился среди девушек. Ему-таки влетало от них! У него был злой язык и склонность к остротам. Его побаивались. Он слыл «язвою». Так попросту выражались о нем девчонки. Остроумие, остроумие во что бы то ни стало — это являлось второю славою Аркадия.
Однако на этот раз он предпочел промолчать: смущало присутствие академика, да и Тайминской он почему-то побаивался. Она, однако, не унималась: такой на нее стих нашел сегодня!
Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Знаменитый исторический роман-эпопея повествует о событиях XIII века, об очень непростом периоде в русской истории. Два самых выдающихся деятеля своего времени, величайшие защитники Земли Русской – князья Даниил Галицкий и Александр Невский. Время княжения Даниила Романовича было периодом наибольшего экономического и культурного подъёма и политического усиления Галицко-Волынской Руси.
Историческая повесть о событиях, происходивших на Руси в XIII веке во времена княжения Александра Невского. В центре повести — судьба мальчика Гриньки.
«ШАТРОВЫ» — это первый роман историко-революционной эпопеи Алексея Югова, которая в целом охватывает время от конца первой мировой войны до 1921 года.Второй роман — «СТРАШНЫЙ СУД» — посвящен событиям гражданской войны, в горниле которой окончательно разрешаются судьбы героев первой книги.
«Безумные затеи Ферапонта Ивановича» — первый роман советского писателя А. К. Югова (1902–1979). Действие этого фантастического детектива разворачивается в Омске в начале 1920-х годах. Угрозыск и ЧК расследуют эпидемию загадочных изнасилований и серию дерзких убийств коммунистов. Какое отношение имеют ко всему этому гениальный психиатр Капустин и фантаст Герберт Уэллс? Роман, на страницах которого читатель найдет и фрейдизм, и болезненную эротику, и чекиста, угощающего подследственного кокаином, увидел свет в 1928 году и не переиздавался до наших дней.
Повесть советского писателя А. К. Югова (1902-1979) рассказывает о подростках, увлеченных наукой и разведением голубей, о дружбе и первой любви. Повесть "Черный дракон" впервые увидела свет в 1939 г.
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».