На ближневосточных перекрестках - [164]

Правители султаната Каити, созданного с помощью выходцев из Хадрамаута, проживавших за рубежом, и их окружение подвергались воздействию других культур и народов. В богатых семьях и при дворе султана, поддерживавшего активные связи с выходцами из Хадрамаута в Индонезии и Малайзии, были весьма часты браки с малайками, а малайский язык даже считался официальным при дворе. Поэтому не удивительно, что в Хадрамауте среди глинобитных небоскребов можно увидеть дом-пагоду или на улице встретить мужчину с раскосыми глазами и прямыми черными волосами, считающегося арабом и гражданином демократического Йемена.

До последнего времени Хадрамаут был одним из не-многих белых пятен на географической карте. Были известны лишь отрывочные сведения б немногочисленных портах этой области, фантастические рассказы о плодородных орошаемых долинах и огромных белоснежных небоскребах в редких городах. Поэтому, направляясь сюда, я невольно вспоминал тех ученых, исследователей и просто путешественников, которые много сделали для изучения Хадрамаута.

В конце XVI в. следовавшие из Индии в Эфиопию отцы-иезуиты Монсерат и Паэс в результате кораблекрушения, которое их; судно потерпело у островов Куриа-Муриа, попали в плен и были доставлены арабами в Хадрамаут. Монсерат и Паэс были первыми европейцами, которым в 1580 г. открылся Терим и другие города. Паэс оставил записи об увиденном.

Другим исследователем Хадрамаута был Адольф фон Вреде — человек необычайной и редкой биографии. Баварский барон, состоявший на службе короля Оттона в Греции, он долгое время жил в Малой Азии и Египте. Зная о неудачах европейцев, пытавшихся проникнуть во внутренние области Хадрамаута, он решил исследовать этот район, выдав себя за мусульманина, совершающего путешествие к Могиле Худа — знаменитого хадрамаутского пророка и покровителя этой области. Переодевшись и «вручив свою судьбу бедуинам племени акейба», вызвавшимся сопровождать его, фон Вреде 26 июля 1843 г. отправился из Эль-Мукаллы в глубь Страны.

На четвертый день фон Вреде и его спутники вышли на высокое плато. «С запада на северо-восток не было видно ничего, кроме бесконечной желтоватой равнины, по которой были разбросаны холмы, то конусообразные, то похожие на конек кровли; на востоке над равниной возвышались вершины колоссальной горы Кар-Себбан, а на юге виднелись нагромождения гранитных глыб конусообразной формы; глыбы тянулись до тех пор, пока взгляд не терялся в мрачной дали океана. От плато дорога все время шла по плоскогорью. Нам встречались многочисленные водоемы, расположенные друг от друга на расстоянии двух-трех часов ходьбы, но, кроме них, ничто — ни деревья, ни даже куст — не нарушало однообразия этой необъятной равнины», — писал фон Вреде.

За восемь с половиной дней барон добрался до Вади-Доан и Вади-Амд, которые, сливаясь, образуют Вади-Хадрамаут. Гигантские сбросы с отвесными скалами, пышно цветущая долина, поражающая путешественника поело долгих дней изнурительного пути по голому плато, — все это описано в путевых заметках фон Вреде, ставших важным источником по изучению Хадрамаута. Однако в некоторых случаях немецкий исследователь в своих записках приводит сведения, которые при научной проверке оказываются плодом фантазии местных жителей. К этому относится, например, сообщение о зыбучих песках пустыни Бахр-эс-Сафи, которые мгновенно поглощают брошенные предметы.

Мой большой интерес к этому району я пытался удовлетворить, не только изучая многочисленные письменные источники, но и наблюдая жизнь жителей Хадрамаута, беседуя с ними.

Среди населения Хадрамаута до последнего времени соблюдалась определенная иерархия. На вершине находились сейиды — выходцы из дома пророка Мухаммеда, которые считали, что их происхождение и доскональное знание Корана уже обеспечивают им определенные привилегии. За ними шли шейхи, служители мечетей и школ при мечетях. Многие из них жили за счет вакфов и имущества, отписанного им разбогатевшими выходцами из Хадрамаута, поселившимися в Саудовской Аравии, Восточной Африке или Индонезии. Затем следовали племена, члены которых носили джамбию или ружье либо и то и другое вместе. Все эти три категории лиц относились свысока к земледельцам, которых они презрительно именуют «харрас» или «джапль», т. е. «пахарь». Браки представителей джапль с представителями — других социальных категорий были невозможны и расценивались как посягательство на моральные устои мусульманского общества.

Во время своих путешествий по Арабскому Востоку я не раз отмечал плохо скрываемую неприязнь бедуинов к оседлому населению городов и потки гордости, невольно проскальзывающие в разговоре горожанина при упоминании своих предков — жителей пустыни. Подобные отношения не случайны. По известной библейской легенде, Сарра, жена Авраама, которая не могла родить ребенка, предложила своему мужу в качестве замены свою служанку — египтянку Агарь. Зачавшая от Авраама и родившая впоследствии сына Исмаила, она стала презирать свою госпожу. Однако несколько лет спустя Сарра сама, как ей обещано было богом, родила сына Исаака. По настоянию жены Авраам изгнал из дома Агарь с сыном, которые долго блуждали по пустыне, пока наконец обессилевшая, мать не оставила младенца и «села вдали, в расстоянии на один выстрел из лука», чтобы не видеть его смерти.