На бильярде играют в одиночку - [10]

— В каком смысле? — заинтересовался Ярик. Спеси у него заметно поубавилось.

— В самом прямом, — голос Денисова зазвучал теперь жестко. — Увижу, к примеру, еще хоть раз, что ты тут под окнами ошиваешься. Или дружки твои подойдут еще хоть раз к Пашке ближе, чем на километр — вот тогда я объясню, откуда взялась сумка. И тогда, дорогой, — тюрьма.

— И Пашке вашему тоже, — буркнул Ярик.

— Вот в этом я не уверен, — улыбнулся Денисов. — Пашка-то всего-навсего на стреме стоял. Да к тому же сдаваться пойдет сам. Неприятностей, конечно, не избежать — но что ж тут поделаешь! Неприятности — они разные бывают. У кого мелкие, а у кого и покрупнее. Вот ты, например, где тогда был?

— Я дома сидел, — сказал Ярик довольно нервно.

— Они разберутся. Им за это деньги платят. — Денисов взглянул на часы, заторопился. — Так, ребята, мое время истекло. Дальше вы все сами додумаете. Но помни, что я сейчас сказал, Ярик, или как тебя там. Не дай бог мне тебя здесь еще увидеть.

— Не выступай особо, мужик, — огрызнулся Ярик, но Денисов видел: это он только чтобы не потерять уж совсем лица перед своими дружками.

На самом деле Ярик был изрядно смущен. Можно было бы, конечно, еще добавить, но Денисов решил не пережимать.

— Будь здоров, — сказал он и пошел домой.

Дверь квартиры Пашка распахнул, едва кабина лифта с Денисовым остановилась на площадке.

— Ну вот, а ты боялся, — весело сказал Денисов, предупреждая рвущиеся с губ сына вопросы. — Все в порядке. Я же говорил тебе, что все будет нормально.

— Что ты им сказал, пап? Ну, чего они?

— Просто объяснил, что, если к тебе кто-нибудь хотя бы подойдет, будет очень плохо. Мне кажется, они поняли меня правильно.

Если бы все неприятности в жизни разрешались так просто! Пусть эта маленькая психологическая победа была одержана всего лишь над сопляками, шпанятами, Денисов был очень доволен. Он вспоминал эпизоды происшедшего и сам себе нравился. И все же в глубине сознания гнездилась тревога. Интуиция игрока шептала ему, что в данной ситуации возможны продолжения. Но Денисов сегодня не хотел прислушиваться к своим сомнениям. Они с Пашкой провели отличный день — ходили в кино, катались на речном трамвайчике и просто гуляли по городу. Денисов все время разговаривал с сыном, и тот слушал его с вниманием и интересом. Правда, однажды Пашка снова спросил, кем работает Денисов, и тогда ему пришлось плести что-то насчет киностудии, а потом довольно неуклюже переводить разговор на другую тему.

В этот вечер Денисов вновь не пошел в бильярдную. Они поужинали остатками цыплят, после чего сыто и покойно смотрели в ожидании спортивных новостей и сводки погоды телефильм о военных подвигах дряхлого вождя.

Продолжение последовало уже назавтра. Денисов отправился после обеда в «академию» — бильярдную центрального парка, а Пашка остался дома. Не пойти Денисов не мог — он пропустил уже два дня, а его профессия расслаблений не допускала, требуя ежедневных тренировок.

Серьезных соперников в бильярдной не было, и Денисов играл по маленькой с кем придется. Он только что положил шара красивым карамбольным ударом, как кто-то бесцеремонно взял его за плечо.

— Эй, начальник, поговорить надо.

Денисов изумился: мешать игре — бестактность вопиющая. Он стряхнул чужую руку с плеча и повернулся. Перед ним стояла наглая, сытая рожа. Рядом еще одна. Парни лет двадцати пяти. В бильярдной они были чужими.

— Что вам угодно? — в минуты крайнего раздражения Денисов изъяснялся с несколько старомодной вежливостью.

— Дело к тебе есть. Пойдем, поговорим.

Денисов сокрушенно развел руками.

— К сожалению, не могу. Мне необходимо окончить партию. Вам придется подождать.

— Потом окончишь, — парни вели себя вызывающе: вежливость Денисова они приняли за испуг, что характерно для тупого быдла, каковыми они и являлись. Да к тому же прежде они никогда не бывали в бильярдных. Они не замечали, что к разговору все с большим интересом прислушиваются окружающие.

И партнер Денисова тоже подошел поближе. Здесь все его звали Квадрат. Это был здоровенный мужик лет пятидесяти с начинавшим выпирать брюшком. Он работал мастером на механическом заводе и уже много лет дважды в неделю аккуратно приходил поиграть в бильярд перед ночной сменой.

— Вон там посидите, ребята, погрейтесь на солнышке, — показал Квадрат толстым пальцем на дверь. — А сейчас валите. Не видите: люди делом заняты.

Безусловно, Квадрат должен был производить внушительное впечатление, но парни его не послушались. То ли запасы наглости у них были чрезмерные, то ли просто понесло их и остановиться уже не могли, но советов они не воспринимали.

— Гуляй, папаша, — начал один, — а то схлопочешь…

Договорить ему Квадрат не дал. Он вообще не любил долгих разговоров, поэтому без лишних слов въехал парню огромным кулаком в ухо. Того унесло под стол, но парень был крепкий, из-под стола тут же вылез и принял боевую стойку, готовый схватиться с обидчиком. И приятель его тоже полуприсел, растопырив локти, однако драк в бильярдной не терпели. Парней немедленно схватило множество рук, их легко и небрежно проволокли по ступенькам и вышвырнули за дверь, крепко пнув каждого для скорости под зад.