На бильярде играют в одиночку - [12]

Но Денисов не в силах был сдерживаться.

— Слушай ты, Егор, или как тебя там, — яростно перебил он, — вы все будете сидеть. Это я вам гарантирую. Я сейчас, немедленно, иду в милицию. Если Павел через полчаса не будет дома…

— Кому он нужен, твой Павел, — тоже перебил голос, но сразу же сбавил тон. — Вы заблуждаетесь, Георгий Сергеевич. Я не занимаюсь похищением младенцев. Да и на младенца ваш сын совершенно не похож. Но об этом после… Собственно, что вы скажете в милиции, мне просто интересно? Что кто-то кого-то ограбил? Так ведь не было этого. Это же просто смешно. Вообще — не было. Но это только одна сторона. Кто, собственно, станет вас слушать, дорогой мой? Вас, тунеядца с двадцатилетним стажем.

— Не болтай, чего не знаешь, — грубо и бессмысленно сказал Денисов.

— Продолжаете хамить, — укоризненно констатировал голос. — А я слышал о вас как о человеке, претендующем на интеллигентность. Но вы ошибаетесь. Я о вас все знаю. Когда, кстати, вы в последний раз работали? Не числились, а именно работали? Вот видите, по действующим законам вы самый настоящий, тунеядец. Законы могут не нравиться — вам, мне, но они существуют. И в вашем отделении о вас хорошо знают. Догадываетесь, почему за вас еще не взялись по-настоящему? Да у них просто руки не доходят. Но в принципе им можно помочь. Общественность разве будет терпеть, что милиция даром ест свой хлеб? Напишут ведь, Георгий Сергеевич. Да еще куда-нибудь повыше. И все, аут. Или вы немедленно грузчиком в магазин пойдете? Вряд ли. Значит — крупные неприятности.

Тут Денисов не выдержал и захохотал.

— Ты чем меня пугаешь? Ментами? Это ты, бандит!

— Ну, хватит, — голос приобрел раздраженные интонации. — Я, чудак, хотел с тобой по-хорошему. Вот что, Седой, ты не выеживайся. Я тебя как вошь придавить могу. А ты меня — нет. Ты кто? Директор магазина? Может, в крайнем случае, передовик производства, депутат райсовета? Ты — шарогон. Мне даже руки пачкать не надо, тебя любой мент из шкуры вытряхнет за пятерку. А теперь запомни, шарогон, я жду три дня. Потом счетчик поедет. И через двадцать дней тебе придется уже пятьдесят кусков готовить. Или тебя самого на куски разделают. Все понятно?

— Где мой сын, ты, гнус! Скотина! — Денисов затрясся от крика. — Если его через полчаса здесь не будет!..

— Теперь насчет твоего щенка, — абсолютно спокойно продолжал голос. — Я тебе уже сказал: никому он не нужен. Шляется, наверное, где-нибудь с девками. Думаешь, я его заманил? Ошибаешься, Седой. Он сам от тебя ушел. Он, чудак, верил отчего-то, что папа его уважаемый человек и чуть ли не главный режиссер на киностудии.

— Что ты ему наговорил?

— Да ничего, Седой, — удивился собеседник. — Просто объяснили, где ты себе авторитет делаешь. Где бабки себе на жизнь достаешь. Чтобы у него иллюзий не было. Иллюзии — они мешают. Ну а если он обиделся на тебя — то я тут ни при чем. Никогда нельзя своих детей обманывать, разве ты не знаешь? Так что сам себя вини.

— Слушай… — у Денисова сдавило горло, и голос подвел его, дрогнул, — …пока я его не увижу, не получишь ни копейки.

— Ну, хорошо, я попробую его разыскать, — хмыкнул собеседник. — Может, ты думаешь, я его на ошейнике держу? У него, вероятно, свои дела. Единственное, что могу для тебя сделать, — попрошу передать, чтобы тебе позвонил. Если кто его увидит. Но дела это не меняет. Кстати, из чистого любопытства. Ты что, вещички уже толкнул, что ли?

— Пошел ты… гад! — крикнул Денисов, швыряя трубку.

Состояние Денисова не позволяло ему сидеть дома, дожидаясь исхода событий. Он принялся искать Пашку.

Начал со звонка Ларисе, хотя надежда на успех тут была слабая. Квартира, как и ожидалось, была давно пуста, Лариса где-то далеко устраивала свои личные дела. Тогда Денисов побежал в школу, где учился Пашка, вспомнив, что тот говорил о какой-то там практике. Но дверь школы была заперта, вероятно, до первого сентября, и тут Денисов сообразил, что надо бы поговорить с Пашкиным тренером. Спортшкола — единственная в районе — была здесь же, неподалеку.

Тренер Пашки — невысокого роста человек с мощной фигурой борца — имел привычку часто морщить лоб, и тогда начинали двигаться его уши, изрядно деформированные в многочисленных схватках на ковре.

— Денисов? Паша? Вчера его не было. И сегодня… Я думал, что он захворал…

— А с кем он тут дружит? Может, кто-нибудь из ребят знает, где он?

Тренер собрал кожу на лбу в толстые складки и пошевелил ушами.

— Спросим сейчас. Ионов! Пойди-ка сюда!

Подошел Ионов, худой и грустный.

— Ты Денисова давно видел?

Ионов тоже сразу наморщился, неосознанно подражая своему тренеру.

— Да еще на прошлой неделе.

— А после не встречал? Вчера или сегодня? Где он может быть, ты не знаешь?

— Не-е, Сергей Иваныч, он вроде ничего не говорил.

— Ладно, иди работай, — отпустил его тренер. — В общем, если он тут появится, то домой придет обязательно. Это я точно могу обещать. У вас что-то случилось?

— Случилось, — сказал Денисов. — Толком не расскажешь.

— Понимаю, — тренер сочувственно подвигал ушами. — В этом возрасте все они бешеные. Но Павел ваш неплохой мальчишка, способный. Работает от души. Натура в человеке всегда видна в деле. Да вы не расстраивайтесь. Плохого с ним не случится. Побегает немного, остынет и появится.