Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы - [9]
Они не поняли, что проведенiе въ германской доктринѣ идеи наступленiя во всѣхъ частяхъ этой доктрины являлось дѣломъ даннаго для Германiи случая. Смѣшавъ всѣ понятiя въ одно, французы ушли съ пути научнаго мышленiя и пошли по банальному пути "моды на наступленiе". Легковѣсность мысли французскихъ "младотурокъ", какъ они называли себя сами, увеличивалась еще тѣмъ обстоятельствомъ, что сама тактическая часть французской доктрины чрезвычайно отстала по сравненiю съ германской. Хотя она и была огневой, но всецѣло базировалась на идеѣ господствующаго значенiя ружейнаго огня, между тѣмъ какъ это значенiе перешло уже на долю артиллерiи. Такимъ образомъ, французскiе "младотурки" не только играли въ области стратегiи на руку нѣмцамъ, но въ то же время вели свои войска не въ бой, а на убой. Дорого пришлось заплатить за это Францiи. Французская армiя понесла пораженiе въ первомъ же сраженiи (Battaille de la frontiere) и для своего спасенiя должна была взывать о помощи къ своему союзнику Россiи. Россiя рыцврски исполнила свой долгъ чести, но ей пришлось за это пожертвовать частью своей армiи въ Восточной Пруссiи.
Правильно составленные уставы (наставленiя, инструкцiи, положенiя) являются частью работы по проведенiю въ армiи избранной военной доктрины. Представляя собой прежде всего практическое приложенiе выводовъ науки къ опредѣленной обстановкѣ, внѣдренiе доктрины въ еще большей мѣрѣ зависитъ отъ самаго хода обученiя войскъ и ихъ команднаго состава. Вотъ почему Суворовская "Наука побѣждать" заключала въ себѣ двѣ части: словесное поученiе и ученiе показное; причемъ второе составляло первую часть. Въ настощее время военное искусство настолько осложнилось, что оно не можетъ быть включено, какъ это было сдѣлано, правда съ большимъ мастерствомъ, Суворовымъ, въ узкiя рамки показного ученiя и одного общаго поученiя.
Какъ и въ области уставной, приходится раздѣлить инструктивный матерiалъ на рядъ категорiй въ зависимости отъ того, къ кому поученiе обращается, такъ же точно самый процессъ внѣдренiя въ армiю доктрины, въ особенности въ среду команднаго состава, вынужденъ пользоваться гораздо болѣе сложными методами, нежели въ эпоху Суворова. Тактическiя задачи на картахъ и на мѣстности, военныя игры на картахъ и на мѣстности, показныя ученiя, маневры войскъ — вотъ обширные отдѣлы воинскаго обученiя, которыя должны получить въ современную эпоху самое широкое развитiе. Показное ученiе Суворова является лишь одной изъ ступеней на длинной лѣстницѣ боевой подготовки современныхъ армiй.
Широкое примѣненiе этихъ методовъ позволяетъ вдохнуть живой духъ въ доктрину, безъ которой она рискуетъ сбиться на путь шаблона. Благодаря подобной постановкѣ вопроса въ уставахъ и инструкцiяхъ будетъ сосредоточено изложенiе формальной и принципiальной части доктрины; прикладная же часть ея должна проходиться войсками на "частномъ случаѣ", т. е. въ тактическихъ занятiяхъ, ученiяхъ и маневрахъ.
Отсюда мы видимъ, что по существу говоря, центръ тяжести привитiя войскамъ соотвѣтствующей доктрины лежитъ здѣсь и что поэтому однихъ отлично составленныхъ уставовъ, наставленiй, положенiй еще слишкомъ мало. Съ другой стороны подобная постановка дѣла требуетъ, чтобы всѣ многоразличныя занятiя войскъ и команднаго состава были проникнуты духомъ единой доктрины.
Ген. Сухомлиновъ думалъ рѣшить этотъ вопросъ очень просто: запретить всякое тактическое и стратегическое инакомыслiе. Но такое рѣшенiе въ стилѣ Щедринскаго Угрюмъ-Бурчеева, конечно, не соотвѣтствуетъ требованiямъ жизни. Нужно вѣдь, чтобы принятая единая доктрина была бы въ то же время не "какая нибудь", а истинная. Отъ того, что римскiй папа заставилъ Галлилея присягнуть, что земля не вертится, земля не перестала вращаться.
Для правильнаго разрѣшенiя этой трудной задачи есть только одинъ путь: путь Мольтке, т. е. путь науки.
Этотъ путь не заказанъ и намъ.
Но этотъ путь долгiй и трудный. Для того, чтобы дѣйствительно вступить на него, нужно еще проникнуться глубокой вѣрой въ науку.
Въ нашей работѣ мы и зовемъ на этотъ путь.
Несомнѣнно, что окончательное созданiе доктрины будущей Россiйской армiи намъ, находящимся заграницей, недоступно. Для этого требуется знанiе такихъ конкретныхъ данныхъ, которое достижимо только лицамъ, непосредственно стоящимъ у кормила правленiя армiей. Но намѣтить главныя исходныя точки, опредѣлить общiя абрисы этой доктрины вполнѣ возможно и, можетъ быть, они для насъ, находящихся внѣ большевистской деспотiи, виднѣ. Совѣтскiе "спецы" не смѣютъ отойти отъ "китовъ" ленинизма: матерiализма, отрицанiя современной культуры и нацiональнаго начала и ставки на всемiрную революцiю. Подобныя отправныя точки сами по себѣ уже ставятъ вѣхи на ложномъ пути, на которомъ не найти истинной науки. Найдемъ же въ себѣ силу вѣры въ науку и, вмѣстѣ съ Галлилеемъ, скажемъ: "а земля все-таки вертится".
Жизнь неминуемо покажетъ правоту нашей точки зрѣнiя. Въ ожиданiи же этой минуты нужно, не покладая рукъ, работать, дабы не уподобиться Евангельскимъ "неразумнымъ дѣвамъ", у которыхъ потухли свѣтильники къ минутѣ встрѣчи Жениха. Въ первыя минуты возрожденiя Россiи поздно будетъ искать "масло для свѣтильника науки".
История Первой мировой войны в отечественной и зарубежной литературе в основном представлена работами, анализирующими преимущественно военно-политическую, стратегическую, оперативно-тактическую и социально-экономическую составляющие. Социологическая и социально-психологическая сторона проблемы, связанная с изучением войны как социального явления, оставалась, как правило, вне поля зрения исследователей. А между тем сущность причин, по которым Россия по окончании Первой мировой войны не оказалась ни в лагере победителей, ни в стане побежденных, лежит именно в области анализа ее «живой силы» — психического состояния и социального самочувствия военнослужащих на фронте и гражданского населения в тылу.Этот пробел во многом восполняется фундаментальной работой, принадлежащей перу русского военного теоретика Николая Николаевича Головина (1875-1944).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Докладъ, прочитанный 1-го марта 1934 года.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Системные циклы накопления капитала определяют тот глобальный контекст, в котором находится наша страна.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Книга «Секрет Черчилля», принадлежащая перу известного во Франции, Бельгии, других европейских странах и США журналиста Э. Н. Дзелепи, посвящена периоду последних лет второй мировой войны и первых лет послевоенного периода. Она представляет собой серьезное и весьма интересное исследование, написанное на основе изучения богатого документального материала и широкого круга мемуарных источников. Главная тема книги — раскрытие коварных замыслов Черчилля в последний период войны и первые послевоенные годы, его стремления разжечь пожар новой мировой войны, объединить все империалистические, все реакционные силы для «крестового похода» против СССР.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.