Мыс Доброй Надежды. Повести - [51]

Петя и Валя остались одни. Петя ковырял ногой муравьиную кучу, а Валя стоял всё так же насупившись. Петя спросил:

- Зачем же ты снова, Моргунок?

Валя поднял на него полные слёз глаза.

- Ты плачешь?

Больше Петя не знал, что сказать. Но его слова возымели неожиданное действие. Валя упал на траву и заплакал навзрыд.

- Валя, да ты что? - присел к нему Петя, которому стало жаль товарища. - Ты не плачь, Валя, а? Не плачь, может, ещё восстановят? Может, совет дружины не утвердит? А, Валька?

Наконец, Валя утёр рукавом лицо и, поднявшись с земли, отряхнул штаны, заправил в них рубашку и оказал:

- Это мы ещё посмотрим! Я пойду в райком комсомола. Всё равно добьюсь! Как думаешь, Петух, восстановят меня?

И Петя, который ещё недавно требовал исключения Вали, забыл всё и готов был сейчас в огонь и в воду, лишь бы Валя был пионером.

- Конечно, восстановят! Иди и проси!

- А вот это ты напрасно разворошил, - показал Валя на муравьиную кучу, где муравьи бегали с белыми яйцами. - Ты даже не представляешь, какие муравьи полезные. Наверно, даже полезнее птиц, - грустно улыбнулся он.

- Чем же они полезные?

- А вот тем, что едят всяких мошек и бабочек.

Валя тут же поймал небольшого кузнечика и, оторвав ему крылышки, положил на дорожке, протоптанной муравьями. Сначала один муравей, потом другой вцепились в кузнечика и потащили его в кучу.

- Смотри, а вот ещё! - вскричал Петя, заметив, как муравей волок огромную, в несколько раз больше себя стрекозу. - А я и не знал, что они полезные, - извиняющимся тоном добавил Петя и стал забрасывать лёгкой землёй муравейник.

Пробираясь между кустами, они вышли на поляну, с которой тотчас же поднялась большая птица:

- Погоди, - остановился Валя. - Давай посидим здесь. Это полетел удод. Ох, и красавец!

Через несколько минут птица появилась снова. Она летела, часто махая крыльями, и села на краю поляны, высоко подняв ярко-жёлтый хохол.

- Правда, забавная? - тихо смеясь, спросил Валя.

- Угу, - протянул Петя и вдруг замер.

Над поляной широкими кругами поплыл ястреб. Удод присел, потом раскрылился, так что уже трудно было разобрать, где у него голова, а где хвост, отогнул назад голову и застыл со вздёрнутым носом.

- Испугался, удод! - засмеялся Валя.

Удод встал, распушил свой гребень и закричал:

- Гуп, гуп, гуп!

Скоро птица улетела, и Петя смотрел ей вслед до тех шор, пока она, сложив крылья, не опустилась около дуба.

Петя и Валя возвращались домой почти друзьями.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Юра скучает. Друзья подружились вновь. Браконьер. На заседании правления колхоза

Четвёртые классы распустили на каникулы, и Юра просто не находил себе места. С тех пор, как он перестал бродить с Валей по лесам, он ещё больше привязался к старшему брату. Юра ходил иногда на мыс и смотрел, как с каждым днём всё выше становится светло-зелёная кукуруза, как прибавляется число листков у подсолнуха и поднимаются беловатые всходы мака. Ему было приятно видеть каждый раз, что за ним следят из-за кустов взгляды Петиной охраны. Он много раз спускался к морю и, сняв ботинки, бродил по воде, но купаться без Пети всё же не решался. А вода была тёплая-претёплая!

Сегодня Юра не выдержал и пришёл за Петей в школу. Он дождался, когда кончились уроки у пятых классов, и ребята с шумом пробежали мимо него. Через час из школы высыпали ребята шестых и седьмых классов, а брат всё не показывался.

- Артёмка! - догнал Юра Арутюнянца. - Ты не знаешь, где Петя?

Узнав, что старший брат остался на совете дружины, Юра сел в тени деревьев. Огромная красивая бабочка прилетела на освещённый солнцем голубой цветок цикория и стала приподнимать и опускать чёрно-жёлтые крылья, опушённые беловатой каёмкой. Юра лёг и стал к ней подкрадываться. Вдруг откуда-то взялась синица и вцепилась в бабочку.

В это время на крыльце показались Петя и Валя, а за ними Лара с двумя портфелями.

- Петя, - подбежал Юра к брату. - Смотри, бабочка! А синица как её схватит…

Он потащил брата за собой, но не успел. Синица взлетела на ветку и хрипло прокричала что-то.

- Ещё и ругается, - засмеялся Петя.

На земле трепыхалась бабочка. Лара взяла её.

- Ой, какая огромная! - удивилась она.

- У, она больше синицы! - затараторил Юра. - Как начала крыльями бить, как начала, я думал, она синицу за собой утащит.

- Видишь, Валя? - сказал Петя. - Верно Николай Николаевич говорил про синиц.

Надо разводить их побольше. Интересно, где живёт эта синица?

- Из колхозного сада, наверно, прилётела, - ответил Юра и взял портфель у Лары. - А это чей?

- Нины Звездиной. Пока мы восстанавливали Валю, она убежала в пионерскую зону.

- И тебя восстановили, Моргунок? Восстановили, а? Что же ты молчишь?

Счастливый Валя радостно кивнул в ответ.

- А хорошо сегодня выступила Антонина Тихоновна, - улыбаясь, сказала Лара.

- Да, если бы не Антонина Тихоновна… - начал было Валя, но Юра его перебил.

- Что вы говорите? Это всё Аркадий Захарович. Он, когда я его вёл к Антонине Тихоновне, всё время расспрашивал про Валю. Ну я ему всё и рассказал, и даже про сорокопута. Он и говорит: «А ты знаешь, сорокопут - очень полезная птица. Он истребляет крупных насекомых и даже мышей». «Ну так что?» - говорю. «А то, - говорит, - что у каждого надо видеть и хорошее и плохое. Чего больше у Вальки - хорошего или плохого?» Я подумал и говорю: «Нет, всё-таки у Вальки больше хорошего. Он и учится, - говорю, - хорошо, и начитанный, и товарищ, - говорю, - хороший. Одно плохо: птичьи яйца собирает». «А и это, - говорит, - неплохо, если бережно да с умом делать. Значит, он птиц изучает». Как сказал мне это Аркадий Захарович, - у меня ничего против Вальки не осталось. Ты уж извини меня, Валя! Мало ли что…