Описание удивительных похождении Васьки Молокоедова, Димки Кожедубова и Левки Гомзина во время прошлой войны, сделанное В. Молокоедовым и им же снабженное разными примечаниями и рисунками
Жители Острогорска до сих пор рассказывают об одной истории, которая наделала в свое время много шума. Я имею в виду, конечно, «золотой поход» Васи Молокоедова. Еще по горячим следам я пытался написать о нем повесть. Но пылкая фантазия острогорских ребят уже наплела вокруг этого похода таких узоров, что невозможно было отличить правду от вымысла. И вот тогда-то у меня дома неожиданно появился сам герой повести Вася Молокоедов. Он принес мне почитать три довольно объемистые тетради. Записки подкупили меня своей непосредственностью и занимательной историей, в которую неожиданно попали ребята. Я подумал, что неплохо бы их опубликовать, но Васи уже не было в городе, а без его согласия я не решился на это.
Только в нынешнем году я узнал адрес Молокоедова. Он окончил горный институт, куда поступил по совету академика Туликова, и работает сейчас в Краснодарском крае. Я списался с Молокоедовым, и он ответил мне телеграммой: «Против публикации не возражаю. Можете сохранить даже наши подлинные имена. Пусть все знают, какими несмышленышами мы были в детстве».
В записках В. Молокоедова я почти ничего не изменил, только разбил их на главы и дал к ним заголовки чисто в его вкусе. Поэтому и остались в книге некоторые вещи, которые могут показаться непонятными нашим ребятам. НКВД, то есть Народный комиссариат внутренних дел, вел в то время борьбу с внутренними врагами Советского государства, разными шпионами, вредителями и прочей нечистью. А деньги во время войны значили в двадцать раз меньше, чем нынешние деньги. С вопросами, если они возникнут у читателя, прошу адресоваться непосредственно к Васе. Его адрес: станция Лоо, Северо-Кавказская ж. д., Азовская, 16.
В. Клепов. 1958 г.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДУША ПРОСИТ РОМАНТИКИ. ЭВРИКА! КЛЯТВА ФЕДОРА БОЛЬШОЕ УХО
Началось все просто: нам надоела бесполезная тыловая жизнь.
Ну, что в самом деле? На фронтах идут бои, а мы сидим и задачки про бассейны решаем. «Сколько из одного бассейна вылилось да сколько в другой влилось» – вот и переливаем из пустого в порожнее. Разве это жизнь?
Когда в городе ввели затемнение, мы даже обрадовались: теперь, думаем, и мы будем, как ленинградцы, на крышах дежурить и фашистские зажигалки гасить. А затемнение взяли и отменили.
Мы с Димкой Кожедубовым хотели пионерский истребительный батальон организовать – уже и запись добровольцев провели, и командиров назначили, – а пионервожатая не разрешила. Сидите, говорит, и учитесь: ваше дело такое.
А тут еще директор школы Николай Петрович собрал всех двоечников и опять начал распинаться насчет долга. Часа полтора мучил. Вы, говорит, должны осознать ответственность потому, что идет война, Красная Армия сражается с врагом, и вы, двоечники, должны помочь ей хорошими отметками.
А по-моему, все это – ерунда! Что ей, Красной Армии, легче станет оттого, что я или Димка, или Левка получим пятерки?
Нет уж, если помогать Красной Армии, так помогать по-настоящему!
Мы – Димка, Левка и я – как вышли из учительской, так сразу и решили: хватит отметочками помогать, надо идти в военкомат и проситься добровольцами на фронт. Все сражаются, а мы что – хуже других?
Пошли в тот же день к военкому, объясняем: так и так, товарищ майор, просим отправить на фронт в действующую армию… Он над нами смеяться стал: нос, говорит, не дорос.
А я ему:
– Напрасно смеетесь, товарищ майор! Вы знаете, что капитан Сорвиголова один против батальона врагов сражался и всех уложил на месте? А ему было тоже четырнадцать лет.
Майор посмотрел на меня и спрашивает:
– Какой такой Сорвиголова? Может быть, Пробейголова? Пробейголова у нас, действительно, был. Так он, опять же, не капитан, а младший лейтенант… А Сорвиголову не знаю…
– Ну понятно, – говорю. – Вы же, наверно, даже про Луи Буссенара не слышали. А я все книжки его перечитал.
Майор топнул ногой:
– Марш отсюда, сорвиголова! Марш в школу, пока я родителям не сообщил о вашей несознательности [1].
Мы вышли из военкомата и стали думать, как быть.
– Сядем в воинский эшелон и уедем, – сказал Димка. – Что он нам, указ, что ли, этот майор?
А Левка говорит:
– Все равно поймают.
– Кто?
– Да вот такой же майор и поймает. Да еще несознательными обзовет, да еще и ногой топнет, а то и по шеям надает.
– Не надает! – не отступает от своего Димка. – Теперь за это строго!
– Что ты мне говоришь – строго! – начал шуметь Левка и даже глаза выпучил. Он хоть и маленький ростом, а когда спорит, обязательно шумит и глаза выпучивает. – Мишка Петушков ездил на фронт? Ездил. Почти до передовой доехал. А там его, милачкá, – цоп! Из-под лавочки вытащили и сдали коменданту. Такой же, наверно, майор, вытащил и отправил Мишку обратно. А дома мать сначала ему штаны спустила да еще дядя пришел… А вы знаете, какой у него дядя? Мишка теперь на одни пятерки учится. По рисованию и то пятерка. Вот как нынче на фронт-то ездить!
Спорили-спорили Димка с Левкой – ни до чего не договорились. Они всегда так: сойдутся и спорят. Димка – свое, Левка – свое: ни за что друг другу не уступят!
![Тайна Золотой долины. Четверо из России [Издание 1968 г.]](/storage/book-covers/28/283b814fa4d8b19cd20632e16ad6688f0acf7427.jpg)
![Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.]](/storage/book-covers/85/85c27bbdb90f666077ad4ddd84cccde3e3ac021f.jpg)
