Мы умели верить - [114]

– Гретхен возьмет у вас кровь в моем присутствии, – сказал доктор Ченг и не заставил себя ждать.

Йель отвел взгляд; он никогда не мог смотреть, как его кровь поднималась по пробирке.

– Скромные подарки для гостей, – сказал доктор Ченг и протянул Йелю матовую упаковку презервативов. – Там пять разных видов. Несколько штук каждого. Умеете ими пользоваться?

Йель сказал, что умеет. Как-то раз он надел, смеясь, резинку на банан, на одном из собраний, которые устраивал Чарли у них дома. Чарли представил его всем как «лицо моей фирмы для профилактических целей!» Но Йель никогда не пользовался резинкой сам. Пару раз у него был секс, когда резинку использовал кто-то другой, еще до Чарли, и ему не особенно понравилось ощущение. Йель задумался, станет ли он когда-нибудь надевать их или будет практиковать целибат весь отпущенный ему остаток жизни.

Гретхен закончила, и Йель с закатанным рукавом вышел в комнату ожидания, где его ждала Фиона – боже, как он рад был ее видеть – и кивнул ей на согнутую руку с ваткой.

Глаза у нее были красные, но она сказала:

– Я сейчас куплю тебе чупа-чупс. Правда! Они должны тут где-то продаваться. Покупаю тебе чупа-чупс.

2015

Фиона тщательно выбирала одежду: серые слаксы, синяя блузка, черные туфли на каблуках. Она могла бы доехать на метро, но ей не хотелось морочиться с пересадками и впитывать чужие запахи. Так что она перешла мост в стороне от съемочной площадки и взяла такси до самого восемнадцатого, по адресу, располагавшемуся, как оказалось, у подножия Монмартра.

Сесилия сказала ей: «Помни, что у тебя есть время. Тебе не нужно решать все сразу». Но Сесилия не знала Клэр – как одно неверное движение могло заставить ее исчезнуть. И Сесилия, хотя ей не терпелось узнать те немногие подробности, которые выяснила Фиона об их внучке, не хотела лететь в Париж. «Я только все испорчу», – сказала она. С каких это пор Сесилия стала разбираться хоть в чем-то?

Фиона не знала, чего ожидать от заведения под названием «табак-бар», но на деле это оказался просто бар. Уютная пещерка, вроде тех, что легко найти в Роджерс-парке. Кинопостеры, рождественская гирлянда, развешанная вдоль полок с бутылками. Было чуть раньше полудня, и в зале расположились немногочисленные посетители, в основном мужчины, в основном одинокие.

Фиона не чувствовала ног.

Она расправила плечи и подошла к женщине за стойкой – определенно не Клэр – и сказала:

– Je cherche Клэр Бланшар. Elle est ici?[118]

Женщина окинула Фиону взглядом «о, это вы» и что-то быстро сказала, чего Фиона не разобрала. Она скрылась за дверью с краю бара.

И вдруг: Клэр. Смахивает волосы с лица. Делает глубокий, живительный вдох.

Это были глаза Клэр, темные ресницы. Карий мрамор ее радужек.

За ней стояла другая женщина, уставившись на Фиону. Она что-то тихо спросила у Клэр, и Клэр кивнула.

Она выглядела похудевшей, но здоровой – щеки розовые, черные волосы небрежно собраны на затылке – и ошарашенной, застигнутой врасплох. Чего не могло быть.

Фиона представляла тысячи разговоров, которые у них могли бы быть, сотню вариантов окончания их встречи, но она не продумала, как быть со своим лицом, своим телом. Клэр натянуто улыбнулась, смущенной улыбкой.

В итоге Фиона смогла лишь сказать:

– Привет.

Клэр вышла из-за стойки и легко обняла ее, как обнимают далекую родственницу.

– Рада тебя видеть, – сказала она.

На Фиону вдруг нашла злоба и чувство нелепости. Она потратила столько времени, денег и нервов, а та, кого она искала, обнимает ее так буднично и не думает падать ей на грудь и просить спасти ее. Перед ней стояла незнакомая взрослая женщина, такая собранная. Ее волосы чуть потемнели, а лицо изменилось, но не оттого, что похудело; кости оформились, глазницы стали глубже. Она совсем не походила на первокурсницу, как и на залитую солнцем молодую женщину с видео в слабом разрешении.

– Мы можем пойти куда-нибудь поболтать? – сказала Фиона.

– Я думала, мы посидим здесь.

Она сказала это так уверенно, словно тренировалась до этого. Словно женщина за стойкой будет присматривать, чтобы Клэр сегодня никто не похитил.

Они уселись в углу, под телевизором, показывавшим футбол. Редкие посетители смотрели в их сторону – не на Фиону с Клэр, а на футбол. Фионе хотелось чего-нибудь выпить или пожевать, чтобы как-то закрепить их за этим столом. Чтобы быть уверенной, что их встреча продлится не меньше приема пищи, а не закончится через минуту.

– Мне нужно знать, что ты в порядке, – сказала Фиона.

Ей хотелось коснуться рук дочери, почувствовать, загрубели ли они или нежные, как и раньше. Ей хотелось завести волосы ей за ухо.

– Мы в порядке, – сказала Клэр.

– У тебя дочка.

Клэр улыбнулась.

– Я учу ее английскому, не волнуйся.

– Я вообще-то волновалась о другом.

Клэр достала телефон из кармана передника, который Фиона только сейчас заметила – белый передник, завязанный вокруг талии, поверх черной юбки и черной рубашки.

– Держи, – сказала она, нажав на телефон, и положила его на стол, перед Фионой.

Маленькая девочка стояла на трехколесном самокате, ветер развевал волнистые волосы по ее лицу.

Фионе хотелось схватить телефон и мотать картинки одну за другой, увидеть, сколько их до и сколько после. Но она только сказала: