Мы не сеем колючек - [75]

— Почему?

— Врачи запрещают, чтоб их черти побрали! Но пусть кто-нибудь другой изображает послушного пациента. Один раз живем, не правда ли, Наргис? Анвар залпом выпил остатки виски. — Эх, старость не радость!

— И вовсе вы не старый, Анвар-бей! — возразила Сейида.

— Жизнь свою я жег с двух концов, Наргис… Все спешил взять от нее как можно больше.

— И удалось?

— Пожалуй… Но чего это стоило!

Анвар притянул ее поближе и прижался щекой к ее груди.

— Боже мой, какая ты роскошная! — пошутил он.

Сейида засмеялась, закинув голову, и Анвар впился губами в белоснежную впадинку между ключицами.

— Ох, до чего же сладко! — воскликнул он, оторвавшись. — В такие минуты не жалко и трудов, что отдал, выбиваясь в люди. Поверишь ли, когда-то Анвар-бей был слесарем в квартале эль-Маварди, чинил водопроводные краны, дверные замки…

— Не может быть! — притворно удивилась Сейида.

— Мне иной раз и самому не верится… Подкопил деньжат, купил мастерскую, потом занялся посредничеством, наконец, стал участвовать в поставках по правительственным заказам. Тут меня быстро обучили. Я понял: если хочешь чего-нибудь добиться, надо давать в лапу. Без этого не провернешь даже самого пустякового дела! — Анвар взглянул на Сейиду: — Да что это я, в самом деле!.. Тоже нашел тему для разговора… На чем мы остановились, Наргис?

Сейида улыбнулась и молча показала на ямочку между ключицами.

— Вот это куда интереснее! — просиял Анвар. — Только пуговицы мешают…

Сейида безмятежно расстегнула платье, сняла его и бросила на спинку кресла.

— Какое красивое тело!.. — восхитился Анвар. — Точно на картине! Как тебе нравятся мои картины, Наргис?

— Очень хороши, — искренне сказала Сейида.

— Да, наверное… Они мне стоили кучу денег. Пришлось заплатить и посреднику, и эксперту… Живи и давай жить другим. Это главное правило. Иначе я бы ничего не достиг. А подмазал того, подкупил другого и, глядишь, получил крупный подряд… Так я построил больницу, жилой городок для рабочих… Двадцать тысяч фунтов положил в карман!

— Двадцать тысяч?!

— Ни больше ни меньше.

— Как же ты их унес?

— В чемодане! — рассмеялся Анвар. — Деньги перевели на мой счет в банке, глупышка.

— Что же ты с ними сделал?

Анвар внезапно задумался, а потом вскинул голову:

— Что я с ними сделал? Тратил: ел, пил, гулял, отгрохал целый дворец, купил титул бея… Что еще придумать, ума не приложу!.. А капитал все не уменьшается — деньга деньгу делает. Тут не остановишься. Это как гоночный автомобиль — резко затормозишь, и разобьешься вдребезги. Если бросить дела на своих помощников, мигом разоришься, вот и приходится постоянно быть в курсе событий. Особых усилий не требуется, но нужно иметь верный глаз и крепкие нервы. Только и отдыхаешь, когда вырвешься в эту холостяцкую квартирку. Ни в каком другом месте я не чувствую себя счастливым человеком.

— А дома?

— Это еще одна обуза, только и всего. Я там почти не бываю, всем распоряжается жена, Умм Абду. Она женщина добрая, но уж больно властная. А у меня нет ни сил, ни желания с ней бороться.

Он сделал большой глоток, еще крепче обнял Сейиду и назидательно продолжал:

— Нет ничего более пресного, чем узаконенная любовь, Наргис. Собственная жена хуже черствой лепешки — конечно, можно и простым куском обойтись, но только когда по-настоящему голоден. Лишь запретный плод сладок, это действительно сказано мудрецом!

— Иногда кажется, что ты прав, Анвар-бей.

— Всегда, Наргис, всегда, девочка! Не верь лицемерам, которые громогласно утверждают, что не ищут удовольствий на стороне. Пустая болтовня и гнусное ханжество! Нет ничего слаще тайных пороков, так уж устроен человек! А кто это отрицает, тот трус! Люди трудятся в поте лица своего лишь ради таких вот минут. Дом, жена, дети — все это облепляет мужчину, словно раковины днище корабля. А потом уж ничего и не остается, как изображать, что принимаешь всерьез радости семейной жизни. Но сдается мне, что единственная радость, которая может осчастливить человека, — это право наплевать на свои священные обязанности и делать то, что ему хочется, а хочется, Наргис, вовсе не того, в чем можно признаться другим, значит, приходится скрываться. Вот для чего нужны деньги. С деньгами и в адском огне будешь есть мороженое.

Анвар допил виски, посмотрел на полураздетую Сейиду, и в глазах его зажглись ласковые огоньки.

— Не хочешь взглянуть, как отделана спальня?

Сейида поднялась с кресла. Анвар не вызывал в ней страсти, но она и не испытывала к нему неприязни, а тем более злобы или брезгливости, что частенько бывало в подобных случаях. Он обошелся с ней по-хорошему, был откровенен, заботлив — и на том спасибо…

Довольно скоро Анвар прижался к плечу девушки и быстро заснул. Сейида старалась не двигаться, чтобы не потревожить его. Прошло с четверть часа. Сон не шел. Наконец она осторожно пошевелилась, высвобождая затекшую руку. Анвар моментально проснулся и сел на постели, озираясь вокруг:

— Сколько времени?

— Около девяти.

— Чуть было не пропустил свидание!

— Важное?

— Очень. С чиновником, который будет принимать наши объекты. Надо поторопиться, чтобы не заставлять его ждать.

Сейида стала поспешно одеваться. Анвар взял ее за руку и нежно погладил.