Мы не сеем колючек - [105]

Шрифт
Интервал

Однажды Хамди и Кусар попросили, чтобы она привела своего сына — теперь уже можно отлучиться из дому, да и доктор сказал, что не нужно опасаться инфекции…

Сейида не выдержала, опустила голову и расплакалась.

— Нам за него нечего бояться — Аллах взял Габера к себе.

— Что же ты раньше молчала? — горестно воскликнула Кусер.

— Достаточно и того, что меня отсюда увезли с полицией. У соседок небось языки болят от пересудов.

Хамди подошел к Сейиде, ласково обнял ее за плечи.

— Разве ты должна отвечать за несовершенство мира? Все, что произошло с тобой в жизни, случилось не по твоей вине. Колючки не сеют, Сейида, однако земля полна ими…

— Спасибо, господин, — растроганно сказала Сейида. — Ты всегда меня понимал…

— Оставайся с нами, — неожиданно предложил Хамди.

— Я бы с радостью! Да только силы у меня уже не те. Стирать трудно…

— Я не об этом, Сейида, просто будешь жить с нами… как родственница.

— Мальчик так к тебе привязался! — добавила Кусар.

— Ни о чем другом я бы и не мечтала!

— Что же тебя останавливает?

— Не хочу быть вам в тягость.

— Еще что надумаешь?! — возмутился Хамди.

Из детской донесся слабый голос ребенка:

— Сейида! Поди сюда, Сейида!

Все трое вошли в комнату.

— Посиди со мной, Сейида. Что ты все с ними да с ними? — обиженно сказал мальчик.

— Почему ты зовешь ее, как свою подружку? — строго спросил отец.

— А как надо?

— Тетушка Сейида.

Сейида привлекла к себе мальчика.

— Зови меня, как тебе нравится, голубок!

— А почему у тебя в руках сумочка? Собираешься уходить?

— Мне пора возвращаться. Ты уже выздоровел.

— А здорового ты меня не любишь, Сейида? — огорчился мальчик.

— Больше, чем себя! — искренне ответила Сейида.

— Тогда не уходи! Я очень тебя прошу.

И Сейида осталась в доме Хамди-бея эс-Самадуни. Малыш не отходил от нее ни на шаг — так и бродил, словно тень, уцепившись за юбку. Вставал с ее именем и засыпал только на руках у Сейиды. Да и Кусар минуты без нее обойтись не могла — ведь Сейиде не привыкать к бесчисленным домашним хлопотам. Вставала она спозаранку, когда все еще спали. Правда, теперь никто ее не будил — Сейида сама чувствовала ответственность за все, что происходит в доме. Готовила завтрак, провожала Хамди на работу и шла за покупками. Теперь никто из торговцев не подшучивал, когда Сейида входила в лавку, — все относились к ней так, словно она родилась в семье эс-Самадуни. Она сидела за столом на месте покойной Фатьмы. И это было не просто жестом признательности со стороны благодарного семейства — Сейида стала настоящей хозяйкой дома.

Кусар жаловалась ей на мужа, когда он чем-нибудь ее расстраивал, и Сейида никогда не оставалась равнодушным слушателем — слишком хорошо она знала, к чему может привести разлад. Хамди молчаливо признавал ее право делать ему замечания и охотно прислушивался к советам Сейиды.

А дни бежали стремительно. Мухаммед подрос, пошел в школу. События в окружающем мире долетали до Сейиды глухим, отдаленным эхом. Она слышала, что в стране произошла революция, что короля свергли… Слышала о Суэцкой войне, о строительстве Высотной плотины. Но куда больше ее волновало то, что происходило в семье: у Мухаммеда появилась сестренка, которую после долгих обсуждений назвали Самирой; голову Хамди слегка посеребрила седина; Кусар располнела; дом одряхлел; на улице прибавилось шуму…

Время неумолимо катилось вперед. Вот и Самира подросла. Теснота стала нестерпимой. Но Хамди не хотел перестраивать старый дом — он мечтал о новом. Наконец купили участок земли на горе Мукаттам, в рассрочку на пятнадцать лет. Начали отстраиваться, разбили сад.

Прошел год. Пора было готовиться к переезду. Мухаммед, которого отец взял с собой посмотреть дом, по секрету сообщил Сейиде:

— Знаешь, какую комнату тебе приготовили? Окна выходят в парк, вдали пирамиды и Нил!

— Зачем так беспокоиться о старухе? Мне с вами везде будет хорошо…

— Что ты, Сейида! Вот увидишь, тебе понравится!

В самый разгар сборов Сейида почувствовала недомогание. Она несколько дней почти ничего не ела, но боли в животе не проходили. Сейида быстро худела. Несколько раз приходил доктор, прописывал лекарства, говорил ободряющие слова, но по его лицу было видно, что делает он это лишь из чувства долга. Однажды он задержался у входной двери и обернулся к провожавшему его хозяину дома:

— Думаю, дорогой Хамди-бей, что болезнь, увы, неизлечима. Да и сердце у нее никуда…

— Неужели так плохо, доктор?!

— Рак… Конечно, на все воля Аллаха… Но медицина в подобных случаях бессильна.

— И никакое, самое решительное вмешательство… — сбивчиво начал Хамди, — …может быть, операция?..

Доктор покачал головой.

— Нет, нет. Все, что можно сделать, — это положить ее в больницу, там она хотя бы будет под постоянным наблюдением.

Печальная новость погрузила весь дом в гнетущую тишину.

Сейида давно догадывалась о серьезности своей болезни, ощущение неизбежности происходящего не нарушило ее душевного равновесия. Более того — какое-то светлое умиротворение окутало ее измученное сердце. Слава Аллаху, скоро исчезнет эта мучительная, сжигающая боль.

Глава 47

С каждым днем Сейиде становилось все хуже. Боли не утихали, доктор настойчиво советовал отвезти ее в больницу. Хамди колебался: послушаться врача или взять Сейиду с собой, чтобы она провела свои последние дни среди близких? Кусар пыталась разрешить его сомнения:


Еще от автора Юсуф ас-Сибаи
Водонос умер

Роман «Водонос умер» рассказывает о жизни обитателей одного из кварталов старого Каира, об их благородной бедности, бескорыстной дружбе и взаимопомощи. Герои арабского писателя — простые, но очень хорошие люди, умеющие разделить со своим соседом и горе и радость. Жизнь не очень-то милостлива к ним, но они не теряют бодрости духа и — главное — своего звания человека.


Ocтpoв спасения

Рассказ опубликован в журнале "Иностранная литература" № 10, 1970Из рубрики "Авторы этого номера"Рассказ «Остров спасения» получен редакцией в рукописи.


Добрейшие люди

Юсеф эс-Сибаи (родился в 1917 г.) — известный египетский прозаик. Наиболее популярен его роман «Водонос умер», в котором автор рассказывает о жизни простых людей Каира.Юсеф эс-Сибаи является генеральным секретарем Высшего совета по делам литературы и искусств а АРЕ и генеральным секретарем Постоянного секретариата Организации солидарности народов Азии и Африки.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.