Мы — можем! - [17]

В Усть-Нарву прибыли уже засветло. Пока ребята разгружали технику, я прошел в отдел снабжения и быстренько составил «Перечень такелажного имущества и материалов, необходимых для выполнения спасательных работ».

Главный снабженец собрал своих агентов и приступил к оснащению спасательной экспедиции.

Он дошел до позиции 24: спирт-ректификат — 3 литра, и остановился.

— Евгений Александрович, а вы не могли бы обойтись двумя литрами, как-нибудь сэкономить?

— Мы не привыкли экономить на здоровье водолазов, — сухо ответил я.

— Но что же делать?  У нас на складе сейчас в наличии только два литра спирта-ректификата.

— Ладно!  Давайте пока два. Литр довезете потом. Не задерживать же работы по этому поводу!

Он проводил меня до двора, не переставая почтительно благодарить.

Самой серьезной проблемой оказалось вырубить кусок стального тридцатишестимиллиметрового троса для браги. Кузнечного зубила не оказалось ни у нас, ни у заказчика.

Простого зубила тоже не нашлось. Летом, возможно, мы отыскали бы подходящий камень и на нем умудрились бы перебить трос. Но стояла зима во всем ее великолепии, и мягкий снег выстилал берег.  Газорезки тоже не было. Отрезных машинок тогда просто не существовало.

Мы взяли грех на душу и сперли с пожарного щита топор. При помощи этого топора и кувалды мы долго мочалили трос в месте желаемого реза. Красное солнце уже падало в береговые кусты, когда мы, наконец, отделили свою брагу от катушки.

Топор, вернее то, что осталось от него, возвращать было неприлично.

Нас решили забросить на Гогланд двумя МРТ, принадлежащими заказчику.  Начальство дало соответствующее распоряжение.

Дальнейшее сильно напоминало сцену из советского фильма о гражданской войне.

Члены экипажей озадаченных МРТ, их коллеги и все, кому нечего было делать на закате зимнего дня, а таких оказалось немало, собрались на митинг. Основная мысль, которая мощно пульсировала в сознании митингующих, сводилась к следующей концепции: раз нас посылают обеспечивать спасательную операцию, пусть нам тоже предусмотрят спасательное вознаграждение!  Мысль эта выражалась колоритным языком и подкреплялась множеством поучительных примеров. Каждый очередной оратор картинно вскакивал на барабан с тросом и, возвышаясь над аудиторией, забрасывал ее аргументами.  Мы, как люди посторонние, только наблюдали за развитием событий. Но ничего особенного не произошло. Закончив митинг, рыбаки погрузили АСИ на суда, сбегали в магазин за бормотухой и начали оформлять отход.

Ночью через битый лед мы пошли к Гогланду.

Аварийной партии придали моториста Сережу и ЯЛ-6 с подвесным мотором. Сережа оказался славным парнем и хорошим мотористом. Я никогда не любил подвесных моторов, но под Сережиным присмотром этот агрегат являл чудеса надежности, а что еще нужно для нашей работы?

На Гогланд высаживались ранним утром, во тьме. Нас приютили в казарме местного погранотряда.  Командир отряда — бравый мичман с окладистой бородой — принял нас по— братски, и совсем полюбил, когда узнал, что в наших запасах булькают два литра спирта, чистого, как девичья слеза.

Командир мигнул своим парням.  Те взяли автоматы на ремень и вышли. А мы двинули на работу.  Светало.

От причала вышли на систер-шипе АС — таком же МРТК, только действующем. Шестерку тащили на коротком буксире. Шли недолго. Не доходя опасных глубин, МРТК встал на якорь, а мы пересели в ял и под мотором пошли на высадку.

Объект представлял собой ледяную глыбу, торчащую из воды. Мы осторожно вскарабкались на нее и начали обследование.

Утешительного было мало. Во всех отсеках — вода и лед по действующую ватерлинию. Под корпусом — валуны.  Однако мы привыкли к таким картинкам и особенно не устрашились.  Достали из шлюпки брагу, растащили ее по судну. Потом на концах троса закрутили ленивые огона и стали основывать. За работой незаметно угас короткий зимний день.

Мы спустились в шлюпку и проделали утренний путь в обратном порядке: объект — МРТК — причал. В казарме нас пригласил на ужин командир погранотряда.

На столе, покрытом белой скатертью, шипела вместительная сковорода с жареной бараниной. Командир рассказал, что на острове пасется стадо давно одичавших баранов.  Когда становится невыносимым желание свежатинки или поступает соответствующий приказ командира, погранцы отрабатывают задержание нарушителя. Отсекают одного барашка от стада, прижимают его к морю и, после предложения сдаться добровольно, на которое баран, конечно, не реагирует адекватно, открывают огонь на поражение. Ребята обучены хорошо, лишних патронов не тратят.

Баранина была свежа и приготовлена умело. Застольная беседа текла неторопливо, как положено бывалым мужчинам. Но вот кончился спирт и время для разговоров. Нам нужно было отдохнуть до утра, чтобы продолжить праведные труды с новыми силами. Да и хозяин не мог надолго отвлечься от службы.

Ночью выяснилось, что у нашего моториста все же есть один недостаток, и довольно серьезный.  Он храпел во сне так, что остальным уснуть не представлялось возможным. А где-то за полночь к нему присоединился Батяня и сразу стал лидером. Вдвоем они окончательно лишили сна и нас, и ни в чем неповинных погранцов. Я слышал, как бедные ребята утром в умывалке делились впечатлениями: «Вот осенью у нас тоже жили водолазы, так те не храпели!»