Мы, монстры. Книга 3. Зверь - [25]

       — Эй! — позвала ушастая.

       — Тшшш! — цыкнул на нее Йен и поднял палец.

       — Не тшикай на меня! — она пружинисто вскочила, в руке блеснул длинный нож.

       Йен отступил на шаг, палец так и не опустил: жди.

       Нивен не скажет, как правильно, сам он не почувствует, ладно. Ладно.

       Но можно ведь и подумать, правда? Иногда надо и думать, не все ж Веслом размахивать…

       Просто собрать все вместе, и увидеть, что из этого выходит.

       Может, и хорошо, что Нивен не приходит в себя — он ни за что не сказал бы, не признал бы очевидного: рядом с Затхэ опасно находиться. Он дурак, этот Нивен, и не ушел бы, пока не попал бы под руку. Конечно, с Иными тоже опасно, кто знает, что им придет в их пришибленные ушастые головы? Но что придет в голову Затхэ — и без того понятно.

       Уже приходит.

       Стоп.

       Собрать всё вместе — напомнил себе Йен — и увидеть, что выходит.

       “А что может выйти? — фыркнул про себя. — Чего высчитывать? Ты можешь всё. У тебя есть всё. И тебе не нужно за это ни перед кем оправдываться. Он отключился, тот, перед кем ты вечно оправдываешься. О нем даже обещают позаботиться. Всё. Ты свободен”.

       “Тихо! — сказал Йен себе. — Не мешай! Заткнись хоть на мгновение! Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно…”

       И вдруг — понял, что ему нужно.

       Все стало ясно. Предельно и кристально ясно.

       Картинка сложилась.

       План был готов.

       “Хороший план, — усмехнулся про себя Йен. — Ам-би-ци-оз-ный. Как всегда”.

       Мысленно усмехнулся, опустил наконец руку, сосредоточился наконец на эльфийке, скользнул взглядом по ее руке, к ножу…

       Черт, да они не только говорят, они и действуют одинаково! Девка тоже невесть откуда ножики достает.

***

       Это произошло очень быстро, но она заметила.

       Тень улыбки скользнула по губам рыжего монстра, на мгновение мелькнула во взгляде. Настоящей, теплой улыбки.

       А потом туда вернулся тот же болезненный блеск, только еще ярче, еще страшнее, и теперь казалось, что ни слов, ни действий ему не надо, что он взглядом может сжечь все вокруг, и странно было, что не сделал этого до сих пор, и что он не кричит — ведь больно, оно жжется, это же видно по глазам: ему больно.

       — Разберись с ним, — кивнул ей рыжий, круто развернулся и зашагал прочь.

       Шагал легко, уверенно, и легкая темная накидка летела, струилась следом за ним.

       Аэ перевела взгляд на Нивена.

       Легко сказать “разберись”. А до лодки его как дотащить теперь?

       С другой стороны, она уж лучше сама дотащит, чем еще хоть одно мгновение проведет рядом с рыжим существом. Руки все еще дрожали, да и саму ее начала бить мелкая дрожь: Аэ впустила дрожь в себя, стоило монстру развернуться к ней спиной. Правда, тут она точно не могла сказать: это от того, что долго пробыла с рыжим, или от того, что до сих пор сидит над Нивеном.

       Она глубоко вдохнула — теперь уже воздуха не хватало ей самой.

       Хорошо, что с этой проблемой легко было справиться: просто дышать.

       Вдох и выдох.

       Ни-вен.

***

       Рэй остановился у ложа отца. Тот не шевелился, дышал чуть слышно и очень, очень быстро. Лекарь Саак почтительно поклонился, отошел на несколько шагов. Двое его помощников что-то смешивали над столиком у стены, но стоило Рэю войти, отложили всё в сторону, склонили головы и замерли в ожидании.

       Понятно: спешить нет смысла. Была бы ситуация критической — сюда хоть сами Мертвые ворвались бы, никто не обратил бы на них внимания.

       Или может, наоборот — спешить уже нет смысла.

       Рэй отмахнулся, мол, делайте, что хотите — и те тут же вернулись к своим снадобьям. А он опустился на колено возле ложа, взял руку отца в свои. Рука была сухой и горячей.

       — Как здоровье его величества? — тихо спросил Рэй у лекаря и поднял взгляд. Тот неопределенно качнул головой.

       Рэй прождал несколько медленных, тяжелых мгновений. Заговорил опять:

       — Мне повторить вопрос?

       — Мой принц, — заговорил Саак мягко, ласково, будто с ребенком, — я не могу точно ответить на вопрос, потому что не могу определить причину хвори, — подошел ближе, добавил тихо, доверительно. — Он далеко от нас, Каарэй. Хочется верить, что в каком-нибудь хорошем сне.

       — Он вернется?

       — Иногда он приходит в себя, — кивнул лекарь, — но ему больно…

       — Так сделайте, чтобы не было! — рявкнул Рэй. — Это же ваша работа!

       Лекарь кивнул и снова сделал шаг назад.

       Да, если Рэй начинает кричать, от него лучше держаться подальше. Потом его отпустит — и можно будет снова подходить.

       “Я становлюсь похожим на него, — с легким ужасом подумал Рэй, а потом, с еще большим ужасом. — Да нет… Он кричал только на Йена. И остывал, только когда злился на Йена. Попадись к нему под руку любой другой — уничтожил бы. Он был, как лавина: просто сметал всё на своем пути. Лавина не злится на стоящий на пути дом, не кричит на несчастного, который не успел отбежать с ее пути. Просто молча убирает”.

       — Прости, — тихо сказал Рэй, глядя в лицо отца. Все такое же — словно каменное, что у живого, что у почти мертвого. — Прости, Саак.