Мы и большущее озеро - [6]
Мы долго складывали в мамин рюкзак полотенца, наши игрушки, альбомы, одежду и всякую еду. На дно лодки положили большой круг, черпак и якорь в виде здоровенной квадратной гири. Мама всё проверяла, а папа раздумывал, взять удочку или нет. Но мама сказала, что, пока он додумает, станет совсем поздно, и мы поехали так, без удочки.
Вообще-то они ещё ни разу тут не рыбачили. Мама не любит рыбачить, а папа… Папа, по-моему, тоже не любит, хоть и делает вид, что ему просто некогда.
Мы отвязали лодку и уселись на горячих скамейках. Мне разрешили сидеть на носу, только «очень тихо», и я первая проплыла сначала край пирса, потом буёк, а потом островок водяной травы с розовыми цветочками. Пенопластовые нарукавники на резинках немного мешали, но мама сказала, что без них мне не только на носу нельзя, а что вообще тогда никаких островов. Эти нарукавники мама сама сделала. Из пенопластовой коробки, в которой радио ехало.
Солнце светило вовсю и заставляло воду искриться. Солнечные зайчики прыгали по волнам. Волны стали больше и казались стеклянными. Мимо проплыл маленький тёмный плавун. Это такой плавучий островок. Мама говорит, что это коряги с землёй отрываются от берегов, а уже в воде обрастают всякой тиной и водорослями. Так их и носит по озеру, пока не прибьёт куда-нибудь.
Вот мы подплыли к полоске спокойной воды. Тут стоит большой плавучий остров, всегда на одном месте. На нём растут камыши, а вокруг плавают огромные круглые листья. Потому и вода тут спокойная-спокойная. Среди этих листьев на воде лежат белые сказочные кувшинки. Но мы проплываем мимо, нам ведь надо на острова!
В меня летят солнечные брызги. На вёслах сидит папа в одних трусах. Он сидит лицом назад, но всё время оглядывается, чтобы посмотреть, куда плыть. Тогда я вижу, как он морщится. Мама кричит с кормы:
– Настя, ну-ка сядь, не лезь за борт.
Это я хотела потрогать воду, она так прохладно журчит возле нашей лодки.
Тогда я стала смотреть. Я смотрела, как озеро растёт во все стороны. А где же база? Уже и не видно. Вон там наша веранда, что ли? Наверное, так космонавты смотрят на Землю из космоса.
Острова ещё долго не приближались. Я уже устала сидеть и всё плыть и плыть.
– Настя, не вертись, – говорила мама.
А потом она попросила у папы погрести. Мне тоже захотелось.
– Можно, я погребу?
– Не на середине озера, – сказала мама, устраиваясь на вёслах.
– Только это даже не середина, – уточнил папа. – Середина озера во-он там. – И он, прищурившись, показал с кормы куда-то в сторону. – Смотри, улитка плывёт.
Улитка висела под водой вниз ракушкой и качалась вместе с волнами.
– Папа, а за что она держится? – спросила я.
– На воде такая плёночка есть. Тонкая-тонкая. Тоже из воды. Только немножко плотнее. Вот за неё и держится.
– А если я положу на эту плёночку руку?
– Ты её даже одним мизинчиком не почувствуешь. А для улитки достаточно.
– Папа, а давай её поймаем?
– Нет, не надо её ловить. Пусть плывёт. Видишь, у неё нога.
Я вспомнила, как папа в парке однажды взял из воды улитку и улитка сразу спряталась. А потом мы её посадили на листик и увидели, как она высовывает ногу и ползёт. Сверху ноги у неё вдруг выросли рожки. Целых четыре. Одни большие и одни поменьше. Папа сказал, на тех, что побольше, у улитки глаза.
Но теперь рожек не было видно, только нога и немного ракушки под водой. Скоро улитка осталась позади, а мне показалось, что острова стали больше.
Папа с мамой опять поменялись.
А потом на нас как-то неожиданно наехали деревья соснового острова.
– Причаливаем?
– Серёга, давай оплывём остров. Поищем хорошую бухточку.
И вот вскоре наша лодка въехала в уютное тёмное место под берёзами. Что-то зашуршало в траве. Потом рядом проплыл громадный серый камень, и лодка остановилась.
Плюх-плюх, – сказала вода у кормы.
– Ну что, давайте потихоньку осматриваться, – сказала мама.
А папа сказал, протягивая к нам руки:
– Вылазьте, малявки. Приехали.
Глава тринадцатая
Сосны и скалы
Вот это великан!
По тропинке, усыпанной хвоей, шёл муравей. Это был не простой муравей. Во-первых, он был чёрный. У нас на берегу тоже есть чёрные муравьи. И в городе есть. Но это такие муравьи. Ну, такие… Чтобы их рассмотреть, надо на корточки присесть. И всё равно в подробностях не рассмотришь. Как будто три чёрные точки вместе слепились, и всё.
Самые большие муравьи на нашем берегу – рыжие. Муравейники у них – настоящие горы. Меня однажды куснул такой муравей. До сих пор красный холмик на руке болит и чешется.
Но вот этот вот был блестящий, как чугунные фигурки в музее, и огромный, как жужелица. У него были отлично видны блестящее брюшко, спина, и глаза, и усы, и лапки. Он уверенно полз по камню, так что Лёка сказала «ой» и отодвинулась. Муравей не собирался сворачивать. Я огляделась, не ползёт ли рядом с босыми ногами ещё какой-нибудь экземпляр. Интересно, какие у них муравейники?
Подошёл папа, присел рядом с нами.
Я спросила его про муравейники. А папа сказал, что не стоит искать в лесу муравьиную кучу размером с дом. Потому что живут эти чёрные великаны в пеньках и старых деревьях. Прямо внутри.
Папа огляделся и подозвал нас. На солнечном пригорке виднелся жёлтый сосновый пень. Старый, с облезлой корой.
