Мужские прогулки. Планета Вода - [35]

Зоя держалась спокойно, хотя он знал точно, у нее сейчас дрожит подбородок и от напряжения все сильнее бледнеет лицо. Она отвечала, что сама уладит с оформлением и отвезет сына. Действительно, они затянули в этом году с отдыхом, прошлый год Алешка уже был в это время в Отрадном. Не попрощавшись, она положила трубку.

Иван провел суматошный день. Вначале он отвел сына в группу, потом поехал на работу, и тут выяснилось, что нужно срочно лететь в командировку в Вишнево, рабочий городок с населением в триста тысяч, выросший за последние два десятилетия рядом с огромным комбинатом химического волокна, бурно застраивающийся типовыми пятиэтажками. В одном из микрорайонов Вишнева неожиданно стали разрушаться дома. Комиссия уже выехала на место и оттуда затребовала инженера-геолога. Иван с радостью принял предложение поехать в командировку. Случившееся утром ошеломило его и ужаснуло. О помиловании в ближайшее время нечего и думать, да он и сам не хотел скорого мира. Требовалось время, чтобы понять истоки скандала, истоки начавшегося взаимного ожесточения, понять, что такое происходит последнее время в его семье. В конце концов, рано или поздно подобное тому, что случилось сегодня, все равно произошло бы. В их семье уже давно тлела «холодная война». Конечно, следовало еще в зародыше погасить эту войну, применив все подходящие средства, даже свою мужскую власть, власть главы семьи. Да вот не решался, все откладывал, ценя свой душевный комфорт, — и дооткладывался, теперь получай, сам виноват. Это вперед наука, вздохнув, решил Иван.

Однако хоть и винил себя Иван в малодушии, но это так, для очистки совести, потому что считал себя человеком объективным. На самом же деле он больше винил жену, а еще больше — внешние обстоятельства. Время нынче такое. Чуть ли не в каждой семье такая картина: конфликты, затяжное недовольство друг другом, жаркие схватки из-за определения границ домашних обязанностей, острые противоречия из-за раздела власти. Образованность женщины и ее занятость в сфере производства имела, помимо своих, безусловно, положительных сторон, и отрицательные. Женщина стала требовательной. Требовательной и нервной от вечной занятости. Ей подавай любовь как в книгах, и интересную работу, и интересную жизнь. Нет, ей сегодня мало равной с мужчиной работы и соответственной зарплаты, ей нужна еще власть в доме, главенство в семье — чтобы все было по ее! Конечно, сегодня не патриархат с безраздельным господством мужа, но ведь и не матриархат же! Уж если волею истории жена и муж стали сокормильцами, то должно быть равенство и в семейных отношениях. А какое же это равенство, если мужчина по большей части вынужден занимать позицию защиты, тогда как женщина — позицию нападения! Иван так и представил себя мысленно в стойке обороняющегося борца. Видит бог, он никогда первым не начинал ссоры! Но почему, почему всегда начинала жена?! Нет, видимо, придется во всем этом разбираться.

Так что поездка пришлась как нельзя кстати. После командировки он возьмет отпуск и месячишко проболтается у матери в Отрадном — пригородном чудном местечке, где она поселилась после смерти отца, — побудет с сыном. А можно еще на все лето махнуть в геологическую экспедицию, что обычно он и делал, любя город, но и чертовски уставая от него за зиму. А за это время, рассуждал Иван, все перемелется, успокоится, забудется, определится, встанет на свои места.

Оформив документы на командировку и договорившись с руководством об экспедиции, Иван помчался снова в садик, написал заявление, необходимое для того, чтобы забрать сына к бабке на лето. Попрощавшись с Алешкой, вернулся домой, уложил вещи в чемодан и отправился в аэропорт, откуда вылетел небольшим рейсовым самолетиком в Вишнево.

С отъездом Ивана компания не распалась, но активность ее заметно поувяла. Негласное руководство как-то само собой перешло к Фиалкову, но его инициатива оказалась скованной внезапно наступившей удушающей жарой. Не хотелось двигаться, не хотелось идти куда-либо, пить что-то, кроме кваса или холодной воды. Друзья продолжали встречаться, но не так часто, как при Иване, да и не так весело. Из них всех лишь Гаврилов обладал этим завидным даром — объединять, скреплять, цементировать людские связи…

Как-то в один из вечеров Михаил Михайлович принялся обзванивать приятелей, но ни до кого не дозвонился. Ничего не оставалось, как провести вечер с книгой в руках. Он спустился в магазин за пачкой крупнозернистой соли, мечтая о картошке в мундирах на ужин. Когда-то, в далекую пору детства, картошка в мундирах и холодное молоко из погреба были в их доме самым ходовым блюдом. Как тогда он ненавидел эту унылую надоевшую картошку с противно хрустевшей на зубах серой крупной солью. В зрелом возрасте неожиданно для самого себя он полюбил эту, да и вообще всякую простую, бесхитростную еду. Насколько, оказывается, живучи привычки, привитые в раннем детстве! Когда-нибудь они вдруг да оживут в человеке, изумляя его своим, как ему кажется, беспричинным, случайным пробуждением.

Вернувшись, Михаил Михайлович увидел у дверей своей квартиры женщину. Еще не разглядев как следует, он уже знал, кто это. Обернувшись на его шаги, Зоя стала так густо краснеть, что пылающими нервными пятнами покрылась даже шея, даже грудь в вырезе платья.