Мужские прогулки. Планета Вода - [206]

Антон помедлил с ответом.

— А впрочем, не говори, чтобы я не знала, когда ждать.

Он смог лишь с сочувствием вздохнуть.

Они шли по слабо освещенной улице, уставленной новенькими гигантами, уютно и разноцветно освещенными окнами там, где уже заселились жильцы, и темно, таинственно поблескивающими стеклами молчаливых незаселенных квартир. У многих домов еще не успели убрать строительный мусор, из под коросты битого кирпича и слежалой пыли с усилием лезла редкая неопрятная трава. Некоторые дома еще прятались за высокими глухими дощаными заборами. Но автомобильная трасса, по которой они шли, уже блистала во всем пустынном великолепии: широкая, чистая, размеченная полосатыми пешеходными переходами.

Что-то капнуло на руку Антона. Он посмотрел на темное, неразличимое в мутноватом свете фонарей небо.

— Должно быть, дождь, — неуверенно заметил он.

И едва он произнес эту фразу, как с неба закапало чаще и стремительнее, капли делались все крупнее и отвеснее, били по голове все весомей, асфальт заблистал зеркально-темным маслом, а потом вскипел белым молоком под тугими струями внезапного ночного дождя. Антон засмеялся, сам не зная чему, схватил Лизу за руку, торопя к ближайшей телефонной будке. В тесном темном укрытии они вынуждены были прижаться невольно друг к другу мокрыми горячими телами. Лиза шевелилась, возилась, выжимая волосы, а потом затихла, замерла, и они стояли дальше неподвижно, глядя на мокрое пепельное стекло будки, испещренное извилистыми шевелящимися дорожками, на серебряное зарево воздуха, подсвеченное огнем фонарей, а вокруг плескался и мокро шумел дождь.

Лиза слабо вздохнула.

— Ты совсем разлюбил меня? — неожиданно спросила она, не глядя на него. Ее тонкий профиль призрачно светился в полутьме. В теле ее что-то дрогнуло и напряглось в ожидании ответа.

— Видишь ли… — промямлил после долгой паузы Антон.

— Ты не свободен? У тебя есть женщина? — быстро спросила она, по-прежнему не поворачиваясь к нему.

Помедлив, он нехотя признался:

— Была.

Она как-то задавленно ойкнула, вздохнула и зябко передернула плечами.

— Майя? — спросила.

Он не ответил.

— Майка, — убежденно повторила она. И вдруг вскрикнула с отчаянием и ненавистью: — Дрянь, дрянь!

Он не понял, к кому это относилось. Ее профиль исказился, смялся. Она распахнула дверь будки и выскочила под дождь.

— Постой! — крикнул он, еще не зная, зачем ее останавливает.

Но она не слушала его, бежала по лужам, неуклюже выкидывая в сторону ноги и покачивая широкими сильными плечами. И по тому, как она больше не заботилась об изяществе жестов, он понял: сейчас она страдает по-настоящему. Ему стало нестерпимо жаль эту женщину, которая когда-то была его женой. В три прыжка он догнал ее и побежал рядом.

— Ты ведь знаешь, как я любил тебя, — выкрикнул он на бегу, желая хоть как-то утешить ее. — Когда ты меня бросила, я чуть с ума не сошел. Я подыхал, как собака, от одиночества, от отчаяния!

Лиза остановилась так внезапно, что он, не ожидая этого, пробежал по инерции вперед. Когда он вернулся назад, она вытирала ладонями глаза и щеки. Слезы она вытирала? Дождь?

— Неужели ничего нельзя поправить? Неужели мы не сможем быть вместе никогда? — с тихим отчаянием спрашивала она в пустоту, точно самое себя.

— Что же делать, такой уж я уродился. Должно быть, старомодный. Конечно, никто на свадьбе не допускает мысли о возможности развода. Однако сегодня мало кто серьезно решает жить всю жизнь вместе. А вот мой отец прожил, мой дед тоже и прадед. Уж такая у нас порода… преданная, что ли?

Дождь хлестал не переставая. Антон снял мокрый пиджак и накинул Лизе на голову.

— В том, что случилось у нас, возможно, я виноват больше, чем ты. В конце концов, я мужчина. Дед Игнат говорил, хороших мужей не бросают.

— Но ведь могла произойти ошибка, могла? — быстрым, смятым, сдавленным в плаче голосом воскликнула Лиза. — Разве нельзя исправить ошибку? Почему за одну ошибку надо расплачиваться всю жизнь? Это жестоко! Твоя порода, возможно, и преданная, но жестокая!

Антон снова взял Лизу за руку и повел сам не зная куда, лишь бы подальше от дождя. Он видел, что она насквозь промокла и дрожит.

— Исправить ошибку можно. Но все должно созреть, — с печалью растолковывал он, то и дело отирая лицо — не то от дождя, не то от слез. — Если наш брак распался, значит, мы не были готовы к нему. Значит, наши отношения были незрелые. А для такого серьезного шага, как брак, чувства должны созреть. А может, ты меня никогда и не любила. Тебе просто показалось. Может, ты боялась остаться в чужом городе одна. А тут свой парень, влюбленный в тебя еще с детства… Помнишь, как мы с Витькой ухаживали за тобой? Знаешь, я теперь думаю, нельзя выходить за своих парней, ну за тех, с кем на одной улице прошло детство.

Лиза, не перебивая, слушала его, низко клоня голову и пряча лицо в пиджак.

— Вон такси, — сказала она и, скинув с головы пиджак, протянула Антону.

В стороне туманно промаячил зеленый огонек. Не обращая на него внимания, Антон продолжал:

— Я могу сойтись с тобой. Но для этого я должен полюбить тебя заново. Любовь нам была дарована судьбой как подарок. А теперь же придется добывать ее…