Мужские прогулки. Планета Вода - [132]

Не успела Лиза подивиться широте Майкиных знакомств и поразмыслить над тем, как ей удается управиться с такой разношерстной компанией, как вошел четвертый кавалер. «Ол-ля-ля! — как говорит Хедди. Это был не кто иной, как Антон. Странно, каким образом он попал в число избранных? Странно, отчего Майя умолчала о сем событии? Странно, откуда Майя знает его телефон? Мысль о существующем тайном сговоре меж Майей и Антоном неприятно кольнула Лизу.

Поймав взгляд Лизы, Антон дружелюбно улыбнулся, но она с подчеркнутым безразличием отвернулась от него. Легкая тень набежала на светлоглазое, худое, носатое лицо Антона. Он тоже отвернулся от Лизы и оживленно заговорил с Майей. Та прямо озарилась, в свою очередь что-то защебетала, приближая лицо к уху собеседника и доверительным интимным жестом оглаживая рукав его пиджака. Сколько же раз и когда они встречались, чтобы иметь право на такой жест?!

С Антоном Лиза не виделась ни разу после той размолвки по поводу фотопортрета, где она выглядела чудовищно с этим толстым, энергично вздернутым подбородком, твердым, властолюбиво горящим взглядом — Салтычиха! То ли дел у каждого по горло, то ли мало-помалу расходились пути земляков…

Конечно, Лиза заметила тот эффект, который произвел на Антона ее ничего не значащий поцелуй на вокзале. Вообще-то, ей докучал успех у того, кто не нравился и не имел шансов понравиться, однако влюбленность Антона была приятна ощущением давно желанной и наконец-то достигнутой победы над ним.

Витька, Антон и Лиза росли вместе на одной улице. И естественно, парни рано или поздно влюбились в нее. Правда, это была необязательная юношеская влюбленность, похожая на игру, на первую пробу сил. Их чувства к ней были книжны, романтичны. Оба одинаково посматривали на нее — украдкой и со значением, оба внезапно заливались краской, оба вязанками таскали черемуху — если вспоминали, что влюблены. Забыв о своем чувстве, вели себя с ней как с равноправным мальчишкой, членом компании. Втроем на равных работали летом на сенокосе, играли в волейбол, ныряли с высокого моста. Спуску ей не давали ни в чем. За пропущенный мяч обзывали тупицей, за нелогичность в споре — бабой, если уставала в походе за грибами, они, занятые беседой, не замечали и уходили вперед, оставив ее сидящей на пне.

Время от времени Лизе надоедало равноправие, и тогда она вспоминала об извечных богатствах женского арсенала: слабости, красоте, кокетстве… Парни, точно опомнившись, спохватывались: они же влюблены! И опять ухаживали за ней напропалую, но с оглядкой друг на друга. Когда шла «эра ухаживания», ни один не решался первым войти к ней в дом, хотя раньше не вылезали целыми днями. Один из них торчал где-нибудь за огородами до тех пор, пока не появлялся другой, тогда, бросая один на другого ревниво настороженные взгляды, дружно брались за щеколду калитки.

Вот такие они были благородные соперники! Дружбу ценили выше любви. Когда же Антон ушел в армию, а Лиза с Витькой еще заканчивала школу, то Витька совсем одичал, перестал даже здороваться с ней — не хотел пользоваться отсутствием друга. И то, что соперничество протекало так благородно, убеждало Лизу в несерьезности любви. Это неприятно задевало ее. Иной раз не без злого умысла она пыталась внести раскол в ряды друзей-соперников, отчаянно кокетничая с кем-либо на виду другого. «Антошеч-каааа, — томно вздыхала она, — мне холодно-ооо!!! Какой ты невнимательный…» Антон торопливо сдергивал с плеч пиджак и накидывал на нее. Она вроде бы с благодарностью касалась его руки и как бы со значением удерживала секунду-другую. Антон испуганно вырывал руки и с неподдельной виноватостью оглядывался на Витьку, а тот делал вид, будто ничего не замечает, но спустя несколько минут с преувеличенной поспешностью вспоминал о каком-то деле и торопливо отчаливал. Антон тут же, почти грубо, разворачивал Лизу лицом к ее дому и говорил непререкаемым тоном: «Поздно уже, я провожу тебя до дома. А то теть Полина будет волноваться». Сознавая свое поражение, Лиза безропотно подчинялась.

В следующий раз она оттачивала женские уловки на Витьке. В решающую минуту, когда казалось — парень вот-вот поддастся натиску лукавого девичьего очарования, он неожиданно и совершенно не к месту вспоминал о каком-либо выдающемся достоинстве Антона и так неумеренно принимался его расхваливать, что всем становилось неловко. Лизе в такие минуты бывало и смешно и обидно… Иной раз, поглядывая в спины согласованно и дружно удаляющимся в глубь сонной улочки кавалерам, незадачливая невеста шипела про себя с веселой мстительностью: «Ну, погодите у меня, погодите, я вам еще покажу, вы еще попляшете у меня!»

Мало-помалу застолье становилось непринужденным и шумным. Рыжий сосед накладывал Лизе горы какой-то еды, и она добросовестно запихивала в себя отвратительные салаты, пила минеральную воду, похожую на желудочный сок, исправно смеялась шуткам. Красивый химик говорил тост в честь Майи. А она с довольной улыбкой внимала оратору, но глаза ее скашивались в сторону Антона. Лиза прекрасно понимала значение этого взгляда: мол, слушай, как обо мне говорят, видишь, какова я! Нет, ты внимательно посмотри на меня: я юна, очаровательна, умница, неужели ты не увидишь, не оценишь? Ведь всё это я затеяла ради тебя! Лиза так хорошо понимала Майю и даже сочувствовала ей, потому что она как будто раздвоилась сейчас. Одна ее половина была Майей, находящейся в кругу взрослых мужчин, ее обожающих, рядом с парнем, который нравится. Господи, думала Лиза, как женщины одинаковы! На ее месте я вела бы себя точно так же, правда, чужого парня не отбивала бы. Но погоди, разве Антон — мой парень? Ведь он никогда мне и не нравился особенно, даже в юности. А теперь тем более. Она только тут, в городе, четко осознала, до какой степени чужды ей люди, довольствующиеся малым, люди без высокой цели и напряженного труда во имя этой цели… Однако почему честное признание не улучшило настроения? Может, она просто-напросто собака на сене? От размышления об этом ее отвлек рыжий сосед. Он пригласил ее танцевать. Пока она вяло поднималась, подскочила Майя: