Мужская солидарность - [10]
– Да, к своему хахалю бегу ненаглядному, – ответила она хохоча. – Уж больно соскучилась по нему.
– Ах вы, блудница! – бросил он. – Смотрите, при встрече с ним не задушите его в своих объятиях.
С лоском одетый, с сияющей улыбкой на лице, Андрей бесцеремонно вошел в гостиную к Анастасии Родионовне. Некая блудливость так и выпячивала из него и, казалось, зная о ней, он еще и кичился ею.
– Это ты, сорванец, – грустно улыбнулась Анастасия Родионовна. – Очень мобильно, очень.
– Еще бы, – произнес он усаживаясь. – Ведь любимая тетка позвала. Что за спешность?
– У меня к тебе дело, племяш. Хочу поручить тебе кое-что.
– Тетя Аня, – удивился Андрей, – вы же всегда говорили, что мне нельзя поручать никакого дела.
– Это дело как раз по твоей части. Уж я надеюсь, что с этим делом ты справишься как никто другой.
– Я слушаю, тетка моя, – играючи выпалил он.
– Хватит паясничать. – Она сложила руки на груди. – Ты знаешь новости?
– Какие? Надеюсь, хорошие.
– Очень. Твой братец решил жениться.
– Ха, так давно пора! – радостно воскликнул он.
– Пора-то, пора. Но на ком?! На девчонке!
– Ну, правильно. Не на мальчике же.
– Очень остроумно. Он решил жениться на невесть какой соплячке!
– Сколько же ей лет? – спросил Андрей.
– Двадцать. – Андрея брови поползли вверх. И она добавила: – Да-да, двадцать лет.
– Но хоть хороша собой?
– Какое это имеет значение. Не дурна, скажем так. В пол смотрит. Скромницу из себя строит.
– Может, так оно и есть.
– Жди! Вот ты и должен доказать, что она не та, за кого себя выдает.
– Я?! Каким образом? Что-то я не ловлю.
– Что тут не понятного? Не ловит он… Ты должен ее соблазнить.
– Как соблазнить? – поразился Андрей.
– Может, мне еще научить тебя как? Что-то я тебя не узнаю.
– Соблазнить-то для меня не проблема. Просто я имею в виду последствия.
Ничего себе, перейти дорогу брату.
– А ты не знал. Ты ее увидел, она тебе понравилась, и все дела.
– Это ясно. А если у меня не получится, и она выйдет за него? Как я буду выглядеть, когда пожалую на их свадьбу?
– Опять же, ты не знал – это, во-первых. Во-вторых, как это у тебя не получится?! И, наконец, в-третьих, так или иначе, свадьбы не будет! У тебя есть неделя. Алексей сегодня уехал и будет через неделю. До его приезда ты должен решить эту задачу. Я бы сказала, задачку.
Сосредоточенно размышляя, Андрей впился взглядом на свою родственницу.
– Неделя, – сказал он. – Бывают такие крепкие кадры, что нужно больше времени. А соблазнить всех можно. Если очень захотеть, конечно. Найти слабые места, надавить на них, и все.
– Вот это уже мне нравится. Ты должен управиться за неделю. Да я уверена, что для нее и неделя много. Ты быстро ее сломаешь. Это будет хорошим уроком для Алексея. Есть такая девушка как Вероника, и возраст у нее подходящий, а он рехнулся. Это в сорок лет!
– Ему разве сорок?
– Нет, пятнадцать. Будто ты не знаешь!
Андрей игриво посмотрел на Анастасию Родионовну.
– Ох, тетка, на что вы меня толкаете.
– На благородное дело.
– А где эта ваша скромница?
– Здесь. В этом доме.
– Как здесь? – всполошился он. – Она же увидеть меня может!
– Я имею в виду, что она живет здесь. А сейчас она в институте. В том же, где ты учишься и который ты никак не можешь окончить. У нее там сейчас какие-то курсы. Каждый день ее возит туда наш Николай. Завтра я лишу ее этой возможности. Ну, как, ты готов?
– А что мне будет при удачном для вас исходе?
– Ах, ты, засранец! Избаловала тебя твоя мать вконец. Что же ты ждешь от меня? У тебя же все есть.
– Все равно, должен быть определенный интерес, я бы сказал, стимул.
– Стимул – моя любовь.
– Это стоит того, тетка. Кстати, вы баловали меня больше, чем моя мать.
– Потому что ты засранец, как это не парадоксально. Сорванец.
– Потому что ваш сорванец, – он заговорщески подмигнул ей.
– Завтра утром в девять будь у института. Она выйдет из нашей машины.
Это и будет она.
– Есть тетка!
– Только очень постарайся.
– Не сомневайтесь. Только учтите, если вдруг так получится, что из-за всего этого Алексей решит меня побить, вы станете на мою защиту.
– Встану – встану. Да он еще и спасибо нам скажет, что мы ее разоблачили. Ну а теперь иди. Она может скоро появиться. Не хватало, чтобы она застала тебя здесь. Да, когда все получится, надо это как-то зафиксировать. Для доказательства! – Анастасия Родионовна подняла вверх палец, на котором был одет перстень. Перстень засверкал своими камнями, и Андрей обратил на него внимание. Кивая на перстень, он спросил:
– Тетя Аня, скажите: почему фамильные драгоценности у вас сохранились, а у мамы нет?
– Потому что твоя мать круглая дура, – ответила она улыбаясь.
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно. Это непросто старинные драгоценности, но еще и память о предках, что для меня свято. А твоя мать относилась к ним совсем иначе и поэтому без сожаления все свое пустила на бизнес.
– Но ведь успешно.
– Да, но это никоем образом не оправдывает ее.
Андрей поцеловал Анастасию Родионовну, пожелал ей здоровья и тотчас удалился, сияя в улыбке.
Проводив взглядом племянника, Анастасия Родионовна открыла книгу с недочитанной там мелодрамой. Анастасия Родионовна была страстной любительницей мелодрам, и когда они попадались ей талантливо написанные, она получала истинное удовольствие. Но в последнее время стоящие произведения ей встречались крайне редко.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.