Мужская солидарность - [12]
– Это не страшно, – также воодушевленно сказала Света. – Я все успею. Вы не волнуйтесь. Вы и не почувствуете, что нет Нины Петровны.
– Посмотрим, – вставая с места, произнесла Анастасия Родионовна.
– Кушай без меня, мне пока не хочется. – Она вышла из кухни и на ходу, не оборачиваясь, добавила: – Да, завтра Николай еще отвезет тебя утром в институт. Только утром!
Анастасия Родионовна прошла в свою комнату и прилегла на кровать. Дневной сон был для нее законом. С мыслью о том, что нечего себя изводить, а дождаться когда Андрей поставит все на свои места, Анастасия Родионовна безмятежно заснула.
События последующих дней развивались в разрез предполагаемого сценария Анастасии Родионовны. Такое она не могла представить себе даже в смелых фантазиях. Подобное разве что могло присниться ей. Ну, никак не ожидала Анастасия Родионовна, что в итоге Света сможет ее очаровать. Но Анастасия Родионовна не торопилась признаваться в этом. Ей мешало ее чрезмерное самолюбие и еще, самое главное, ее звериное чутье. Когда Анастасия Родионовна чего-то не знала или не понимала, то она всегда полагалась на чувство, и чтобы оно подвело – такого случая не было в ее жизни.
Казалось бы, все хорошо, если не одно НО. Анастасии Родионовне не давали покоя Светины глаза, которые не могли скрыть некое испытываемое ею чувство какой-то вины перед ней или вообще – перед кем бы то ни было.
Света показала себя прекрасной хозяйкой и, в сущности, невооруженным глазом было видно, что дом для нее не просто дом, а нечто большее. Ту любовь, какую она проявляла к дому, нельзя было сыграть, как нельзя было сыграть и то ее теплое отношение, какое она проявляла к ней самой. Да еще тут в придачу Андрей, который никак не мог выполнить ее поручение, что тоже говорило о многом в пользу Светланы.
Был еще один сильный аргумент в пользу Светланы, если не сказать, главный. Как ни странно, он крылся в мелодраме, которую читала Анастасия Родионовна. Уж очень ее история была схожа с той, что развивалась в романе, где одними из главных его персонажей были старая женщина и терроризируемая ею ее молодая невестка, представлявшая собой привлекательную и порядочную девушку. Свекровь так неоправданно изводила ее, что бедная – в прямом и переносном смысле – невестка была готова бежать от нее, куда глаза глядят. Читая об этом, Анастасия Родионовна возненавидела эту старуху, и стала переживать за девушку, желая ей в ее дальнейшей истории благополучный исход. Не желая походить на умалишенную старуху мелодрамы, а именно так она представлялась ей из-за своих маразматических действий против своей невестки, Анастасия Родионовна невольно стала смотреть на Светлану другими глазами.
Короче, первоначальные ожидания Анастасии Родионовны разбивались в пух и в прах. Она была крайне растерянна и совершенно не знала, что ей делать дальше.
Казалось бы, все очевидно, Светлана чистое создание, не от мира всего, можно сказать, что она воплощала все лучшее, что может найти в ней нормальный человек, и, тем не менее, на сердце Анастасии Родионовны было не спокойно.
Она торопила Андрея, но тот говорил ей, чтобы она набралась терпения. И при этом где-то подспудно, еще не осознавая этого, Анастасия Родионовна не хотела, чтобы Андрей совратил Светлану. Дух противоречия охватил ее с ног до головы и, в конце концов, после долгих и мучительных размышлений она остановилась на том, что коли, суждено быть тому или иному, так оно и будет. И тогда ей надо будет только смириться с этим.
По истечении недели, накануне приезда Алексея, когда Света была в институте, к Анастасии Родионовне приехал Андрей, также с лоском одетый, но уже без своей неизменной улыбки. Его и некая блудливость куда-то подевалась. Анастасия Родионовна впервые видела таким своего любимого племянника.
– Добрый день, теть Ань, – сказал он понуро.
– Добрый – добрый, – едва слышно проговорила она. – Что скажешь?
– Ничего, кроме того, что Алексею крупно повезло.
Анастасия Родионовна вяло улыбнулась.
– Даже так?
– Даже так. Я применил с ней все что мог. Все оказалось впустую. Оставалось разве что насильно, но это, сами понимаете, было бы в счет в нашем с вами деле. Она любит Алексея. Во всяком случае, она верна ему. И мне кажется, будет верна ему до гроба жизни. Это мой первый промах, и я рад этому. Много я видел девушек, но такую впервые. Она словно с другой планеты. И скажу больше: я бы с удовольствием сам оказался на месте своего братца. Алексей далеко не дурак и разглядел ее сразу. Так что извините, теть Ань.
– Не извиняйся, – сказала Анастасия Родионовна так, будто на все ставила жирную точку, – я тоже не разочарована таким исходом.
– Правда?! – оживился Андрей.
– Правда, – уверенно ответила она. – Ведь я прожила с ней бок о бок неделю и пока соглашусь с тобой.
– Все-таки «пока»?
– Да, пока. Жизнь не предсказуема. Поживешь с мое, поймешь.
– Значит, мы будем гулять на свадьбе? – спросил Андрей, вернув своему лицу сияющую улыбку.
– А тебе только погулять, сорванец, – ответила она скучающим тоном. – Посмотрим – посмотрим. Рано бить в литавры.
Во дворе резко потемнело, и поднялся шквальный ветер. Андрей глянул в окно.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.