Он скептически изогнул одну бровь.
— Хотелось бы верить.
Сэнди встала на цыпочки, пытаясь заглянуть за большую оконную раму. За ней стояли три длинных ряда с детскими колыбелями.
— Мы можем взять, какую нам хочется? — поинтересовалась Сэнди. От волнения она переминалась с ноги на ногу.
— Они — не мороженое, Сэнди, — терпеливо объяснил ей Кэрсон. — Каждый из этих младенцев кому-то принадлежит.
Сэнди отвернулась от окна и посмотрела на своего отца.
— Какой, принадлежит нам?
— Это ребенок тети Лори, а не наш.
— Мы вместе полюбуемся на крошку, — сказала Лори ей, подмигнув.
Кэрсон взял дочь на руки, чтобы ей лучше было видно.
— Вот она, чуть дальше. — Он указал на розовощекую малышку в третьем ряду, вторая колыбель справа.
С этого расстояния таблички с именами было трудно прочитать. Лори подняла голову, удивленно глядя на него.
— Я думала, они все кажутся тебе похожими, — усмехнулась она.
Кэрсон пожал плечами.
— Она выглядит более знакомой, чем остальные. — Он опустил дочку и поставил ее рядом с собой. — Разве я не ту разглядел?
Лори значительно посмотрела на него:
— Ты вообще ничего не разглядывал, ты знал.
Он посчитал, что нет причины для вранья.
— Да, я был здесь раньше. Когда они укладывали ее в колыбель прошлой ночью.
Лори и не думала, что он на это способен. Вообще Кэрсон делал много такого, чего она не ожидала от него еще восемь месяцев назад.
— Ты пошел за няней?
— Просто хотел быть уверенным, что они никуда не денут ребенка.
Ему показалось или она действительно сжала его руку?
— Почему я раньше не замечала, какой ты хороший?
Даже не глядя на нее, он понял, что она улыбается.
— Может быть, потому, что ты никогда не была захвачена болью врасплох.
Она взглянула на Сэнди.
— Твой папа — чудесный человек, — сказала она малышке.
Сэнди отвернулась от оконной рамы, посмотрела на своего отца серьезными глазами и энергично кивнула:
— Я знаю.
В свою очередь Лори победоносно посмотрела на него: она нашла союзника.
— Устами младенца…
Кэрсон поднял одну бровь.
— Ты говоришь о Сэнди или о себе?
— Издевайся, если хочешь, это все равно ничего не меняет. Ты куда милей, чем хочешь казаться.
Кэрсон слегка покачал головой: он не будет вступать с ней в дебаты и отыскивать истину.
* * *
В палату заглянула молоденькая медсестра.
— Вы все собрали?
Давным-давно, сказала про себя Лори. Она едет домой. Спустя два дня после родов она собиралась начать свою новую жизнь, самостоятельную, в качестве матери.
Первый шаг уже сделан, подумала она.
Лори посмотрела на свою сумку, лежащую на кровати. Кэрсон принес ее на следующее утро после родов. Не считая ночной рубашки, халата и тапочек, которые она специально купила для больницы, она почти ничего не взяла с собой. Все три вещи снова лежали в сумке.
— Все собрано.
— Пора упаковывать главного участника. — Помогая себе локтем открыть дверь, в комнате появилась другая медсестра. У нее на руках лежал заветный сверток. — Мама ждет свое сокровище!
С растерянной улыбкой Лори взяла ребенка на руки. Она почему-то очень волновалась.
— Конечно, ждет.
Секунду медсестра стояла над ней. Она потрепала Лори по руке:
— Вы справитесь.
У меня большие сомнения по этому поводу, подумала Лори. Ах, если бы ее мама была жива!
— Могу я еще немного подержать дочку?
— Сколько пожелаете. И запомните, любые вопросы можно решать по горячей линии госпиталя Блэр. Звоните круглосуточно, — давала указания она. — Мы всегда поможем вам со всеми вашими проблемами.
Лори сама говорила об этом женщинам на занятиях в Ламасской школе. А теперь пришел ее черед, подумала она. Все, книги про детей, хороши и полезны, но вряд ли они помогут тому, кто оказывается один на один со своим малышом.
— Сколько времени я буду числиться молодой мамой?
Сестра улыбнулась ей.
— До того момента, как дети пойдут в колледж. — Она положила телефонный номер к Лори в кошелек. — Запомните, круглосуточно, — повторила она. — А кто везет вас домой?
— Я.
Как будто ожидая этого момента, Кэрсон влетел в комнату, глядя на Лори во все глаза. Она радостно улыбнулась ему.
— Привет!
Кэрсон приехал поздно, а больше всего в своей жизни он не любил опаздывать.
— Там какая-то стройка на бульваре у госпиталя, — объяснил Кэрсон.
Медсестра кивнула в ответ.
— Они начали расширять дорогу.
Кэрсон нахмурился. Он был твердо уверен в том, что это пустая затея.
— Непонятно зачем.
Лори усмехнулась:
— Не обращайте на него внимания, он не верит в прогресс.
— Я ничего не имею против прогресса. Просто не люблю заторы. — Он замолчал и посмотрел на ребенка, потом — на Лори. — Ты готова?
Она огляделась.
— Дай-ка подумать. Ребенок, сумка… Да, я готова.
Кэрсон обратился к сестре.
— Я должен что-то оформить, подписать какие-то бумаги?
Лори ответила за нее:
— Ты не заключенного выводишь из тюрьмы, Кэрсон. А всего лишь забираешь из больницы очень беспокойную мамочку.
Эти слова как будто удивили его.
— Беспокойную? Она уже родила, о чем еще волноваться? Почему беспокойную?
— Меня пугает, что я сделаю что-нибудь не так, вот и все, — призналась Лори.
Он попытался пошутить:
— Это первый случай. Раньше тебя мало, что могло испугать. — Улыбка исчезла с лица Кэрсона. — Тебя не ждет ничего такого, что ты бы не делала раньше. — Он думал, что это ему придется беспокоиться, а не ей.
