Муж для потомственной попаданки - [25]

Не знаю, от чего больше в жар бросало — от разогревающей мази, или от прикосновение сильных пальцев, разминающих каждую мышцу. Сильных, но ласковых, бережных и нежных… К счастью, моя спина заметно меньше Толиковой, так что справился он быстрее, хотя и порывался помассировать подольше. Только я и так едва держалась. Зато поняла, почему он подушку кусал, когда я его растирала. Сама в неё зубами вцепилась, лишь бы удержаться от неуместных стонов.

— Всё, спасибо. Отвернись, я оденусь.

Он молча встал и отвернулся, позволяя натянуть сорочку, а после и платье.

— А теперь ложись, — потребовала. — Уже совсем окоченел, наверное.

Тихо скрипнул диван. Когда я, застегивая последнюю пуговку на платье, обернулась, Толик уже лежал лицом к спинке, укрывшись пледом. Присев рядышком, погладила друга по волосам и хотела уже посетовать на закрытую дверь.

Вот как мне теперь выйти? Надо запасной ключ доставать, а я код папиного сейфа не помню. Но едва открыла рот, услышала тихое:

— Ложись.

— Что?

— Забирайся ко мне. Так теплее будет, да и вдвоем болеть не так… скучно.

Снова покосившись на дверь, задумчиво прикусила губу и… поддалась соблазну — скинула туфельки и нырнула под плед. Рука сама собой скользнула на талию полукровки, дрожащие пальцы легли на его каменный живот. Уткнувшись носом в плечо, я беззвучно втянула воздух, наполняясь ароматом его кожи. И не знаю, как у меня, но у Толика явно температура — таким горячечно-жарким показалось его тело.

Ничего. Скоро лекарство подействует и все будет хорошо. Уплывая на волнах чего-то волнительно-сладкого, я прильнула к нему в надежде если не согреть, так хоть поддержать самого близкого, самого дорогого и любимого мужчину всех миров, а после и сама пригрелась. Уже в полудрёме почувствовала, как демон повернулся, в свою очередь обнимая.

— Дуся? — перебирая рассыпанные по подушке пряди, позвал шепотом и тихонько подул в лицо.

— М-м-м? — не желая выплывать из сладкой неги промычала невнятно.

— Так чем тебе оборотень не угодил?

Зевнула и, перехватив одну его руку, обняла, пристраивая щеку на широкую ладонь, и ответила:

— Так козел он. Натуральный. В человеческой ипостаси приличный мужик, а в звериной — рогатая вонючка. Зачем мне дети от такого?

Чуть помедлив, он снова спросил:

— А каких детей ты хотела бы?

— Понятия не имею…

От лекарства ли, от утомительного ли дня, или аромата кожи полудемона, но в голове клубилась серебристая дымка с фиолетовым отливом. Осторожные прикосновения длинных пальцев, дыхание моего фея на лицо, его тепло — все это обволакивало, погружая в зыбкий мир тумана и томной неги.

— И всё-таки, — настойчиво повторил Толик, легко целуя в висок.

— Сероглазые, — почему-то выдохнула и почти провалилась в сон, когда сквозь марево нереальности донеслось почти беззвучное:

— Почему ты мне отказала, Дуся?

— Я слишком люблю тебя, чтобы рисковать твоей жизнью, а здесь я сначала принцесса и лишь потом попаданка. Тебя убьют…

Не уверена, что произнесла это вслух. Слишком тесно обнимал сон, слишком трепетным и нежным оказалась его близость.

— То есть… — прошептал серебристый туман, проникая под кожу — это единственная причина отказа…

На миг распахнув глаза, поймала напряженный взгляд демонических очей и улыбнулась.

— Люблю тебя, — зевнула. — Больше жизни. Всегда любила.

И, уткнувшись носом в окаменевшее плечо, провалилась в царство сновидений, где, как и всегда, рядом был он — мой самый лучший, самый сильный, надежный и смелый…

Проснулась я в полумраке. В это время года светает поздновато, а тут еще Толик шторы задернул. Несколько секунд молча всматривалась в потолок, а после медленно повернула голову. Увы, ощущения не обманули. Друга рядом не было. Ни на диване, ни вообще в кабинете. Или это к лучшему?

Повалявшись еще чуток, выбралась из-под уютного пледа и… Рядом с диваном стоял стул, на котором обнаружилась чашка с уже подостывшим травяным чаем, ключ, записка и кактус.

Нервно сглотнув, уставилась на последний, чувствуя себя, будто меня ударили. Даже дыхание перехватило. И вроде ничего особенного, всё, как и должно быть, а на глаза навернулись слезы. И вовсе не из-за того, что простуженный фей-крестный опять магичил с температурой, хотя за это он от меня еще получит на орехи. Но как-то… не хотелось начинать поиски мужа. Не сейчас. С другой стороны — а когда? Время-то идет.

Медленно протянув руку, переставила чашку, освобождая листочек, исписанный крупным знакомым почерком опекуна.

«Доброго тебе утра, малышка! — писал он. — Прости, но я вынужден срочно уехать. Не беспокойся, я обо всем позаботился. Слуги и управляющий в курсе, с поместьем всё будет впорядке. Что касается Темного властелина, я немного доработал заклинание переноса. Оно активируется без моего присутствия, как только возьмешь кактус. Удачи тебе, Дуся, и помни, что я тебя очень люблю.»

И подпись — «твой». Просто «твой», без продолжения или имени.

Тяжело вздохнув, несколько раз перечитала записку и встала. Зажгла свечу и вскоре листочек обратился пеплом. Оставлять его здесь не хотелось. Еще не хватало, чтобы слуги личную переписку нашли! А брать с собой… Я ведь к будущему мужу отправляюсь.