Музейный роман - [123]
«Никакой он не делец, — думала Ева, тоже смеясь, — он просто трогательный, чуткий, ужасно весёлый и совестливый человек, почему-то надевший на себя маску говнюка, каким время от времени хочет казаться самому себе…»
— Стоп! — Внезапно Лёва оборвал смех и обернулся к ней. — Смотри, он приходит к Себастьяну, вываливает собрание Венигса в фотографиях, и они отбирают из тех, что близки по сюжету, но при этом никак не названные и без подписи? И Себастьяна это что, совсем не удивляет? Он же не законченный идиот, в конце концов, я этого перца слишком давно знаю, чтобы недооценивать его интеллектуальный потенциал. Отсюда вопрос: причастен он к делу или пока ещё может побыть на свободе?
— А связаться с ним нельзя? — внезапно спросила Ева. — Тем более, вы хорошо с ним знакомы, как сам же говоришь.
— И то дело! — Алабин глянул на часы, произвёл несложное мысленное вычитание и утвердительно кивнул. — Там сейчас ещё нормально, можно попробовать. Он, может, даже ещё у себя в галерее. Пошли-ка!
Они прошли в его спальню, куда ведьму до сих пор ни разу не приглашали. В первый их вечер, осматривая квартиру, она просто не рискнула заглянуть туда, зная, что там строго личная территория. Ну а потом просто было незачем: появилось собственное гостевое прибежище.
Там на постели, на скорую руку прикрытую покрывалом, покоился его семнадцатидюймовый «Мак», друг по бизнесу и помощник по науке. Он присел, одновременно кивнул ей сесть рядом. Откинул крышку, активировал скайп, тюкнул мышкой, вызывая нужный адрес. Там зафирлюкало, после чего раздался щелчок соединения, и внезапно с зажёгшегося экрана ответил мужской голос:
— Oui, Leo! Salut, mon cher ami! [5] Да, Лео!
То был Себастьян. И было ясно, что он искренне рад звонку. Разговор и дальше шёл на французском, и впервые за тридцать четыре полных своих оборота Ева пожалела, что её ведьминский багаж не загружен ещё одним удобным в быту чудом в виде дополнительного культурного бонуса. Она вслушивалась в беседу мужчин, один из которых всё ещё напоминал ей Тёрнера, а другой — никого, просто потому, что и так уже был родным и близким без какой-либо необходимости быть с кем-то схожим.
Себастьян:
— Что, собираешься к нам, Лео? Скажи, сколько человек, я закажу отель.
Алабин:
— Не сейчас, мой дорогой. Я просто хотел спросить насчёт одного человека. Буду весьма благодарен за помощь, Себастьян.
Себастьян:
— Всё, что угодно, душа моя. Ты же знаешь, что я тебе не откажу.
Алабин:
— У тебя в своё время бывал некий Темницкий, Евгений, из Москвы. Он у тебя брал рисунки, вы их вместе отбирали. Был такой?
Себастьян, после паузы:
— М-м-м… Допустим… А что такое, Лео?
Алабин:
— Я не хочу подробностей, Себастьян, просто скажи мне, почему вы отобрали рисунки без подписи и названий? Как он это тебе объяснил?
Себастьян:
— М-м-м… Лео, если честно, он просил не распространять эту информацию, но я смотрю, ты и так знаешь гораздо больше того, о чём он просил. Так что… — (Пауза.) — Я, пожалуй, предпочту ответить, а то у меня есть чувство, что если не дам ответ, то от этого мне не сделается лучше. Я угадал, мой друг?
Алабин:
— Себастьян, просто скажи, и больше ничего. И забудем.
Себастьян:
— Этот Женья объяснил, что хочет иметь коллекцию для загородного дома из рисунков, напоминающих шедевры, но в то же время таковыми не являющихся. Он пожелал составить подборку таким образом, чтобы его знакомые и друзья не смогли опознать ту или иную работу в смысле её подлинности. В общем, если коротко, чтобы создать этой коллекцией намёк, но не открыть лица. Сказал, это нужно для поднятия престижа, для утверждения собственного статуса там, у вас, в кругу людей состоятельных, но не имеющих возможности позволить себе иметь оригинал. В общем, пустить пыль в глаза, как он сам же мне потом сказал. Вот и всё, Лео. А что, собственно, случилось?
Алабин:
— Спасибо, Себастьян, ты мне помог. Если соберусь, то заранее тебя извещу.
И дал отбой. Ему не хотелось обсасывать детали, потому что он не был ещё до конца уверен в искренности слов Себастьяна. Просто, имея немалый опыт в подобных делах, допускал любое и всякое. Да и сам бы не знал, скорее всего, как верней поступить, окажись он на том хлебном месте, которое изобрёл для себя его бельгийский партнёр.
— Не знаю, о чем вы с ним говорили, но только он явно недоговаривает, — прикинув чего-то про себя, выдала Ева, всё это время пристально наблюдавшая за лицом по ту сторону экрана, укрупнённым в размер семнадцатого «Макинтоша». — О чём шла речь?
Алабин вкратце передал разговор.
— Ясно… — задумалась она, — но только, знаешь, мне кажется, он притворялся. Нет, пожалуй, я уверена. Сейчас — перед тобой, тогда — перед Темницким. Он ему нисколько не поверил, это даже скучно обсуждать. Но для себя решил, что это не его дело, потому что его задача — угодить клиенту, не нарушив при этом закон. Остальное — пустое.
— В любом случае мы как минимум уже имеем неопровержимо скорбный факт того, что друг наш Евгений Романыч вояжировал к Себастьяну, — подбил промежуточный итог Лёва, — и сделал там то, что сделал. А разговор этот я сейчас записал, если что. Жаль только, хронику твою не восстановить. Разве что на том свете прокуратору какому-нибудь удастся её в записи просмотреть, если у сил небесных скорости трафика хватит при безлимитном тарифе. — Она хмыкнула, оценив шутку. — В общем, теперь для нас главное — понять, что нам со всем этим делать.
Три девушки работают на московской «точке». Каждая из них умело «разводит клиента» и одновременно отчаянно цепляется за надежду на «нормальную» жизнь. Используя собственное тело в качестве разменной монеты, они пытаются переиграть судьбу и обменять «договорную честность» на чудо за новым веселым поворотом…Экстремальная и шокирующая повесть известного писателя, сценариста, продюсера Григория Ряжского написана на документальном материале. Очередное издание приурочено к выходу фильма «Точка» на широкий экран.
Григорий Ряжский — известный российский писатель, сценарист и продюсер, лауреат высшей кинематографической премии «Ника» и академик…Его новый роман «Колония нескучного режима» — это классическая семейная сага, любимый жанр российских читателей.Полные неожиданных поворотов истории персонажей романа из удивительно разных по происхождению семей сплетаются волею крови и судьбы. Сколько испытаний и мучений, страсти и любви пришлось на долю героев, современников переломного XX века!Простые и сильные отношения родителей и детей, друзей, братьев и сестер, влюбленных и разлученных, гонимых и успешных подкупают искренностью и жизненной правдой.
Трехпрудный переулок в центре Москвы, дом № 22 – именно здесь разворачивается поразительный по своему размаху и глубине спектакль под названием «Дом образцового содержания».Зэк-академик и спившийся скульптор, вор в законе и кинооператор, архитектор и бандит – непростые жители населяют этот старомосковский дом. Непростые судьбы уготованы им автором и временем. Меняются эпохи, меняются герои, меняется и все происходящее вокруг. Кому-то суждена трагическая кончина, кто-то через страдания и лишения придет к Богу…Семейная сага, древнегреческая трагедия, современный триллер – совместив несовместимое, Григорий Ряжский написал грандиозную картину эволюции мира, эволюции общества, эволюции личности…Роман был номинирован на премию «Букер – Открытая Россия».
Роман-триллер, роман-фельетон, роман на грани буффонады и площадной трагикомедии. Доведенный до отчаяния смертью молодой беременной жены герой-писатель решает усыновить чужого ребенка. Успешная жизнь преуспевающего автора бестселлеров дает трещину: оставшись один, он начинает переоценивать собственную жизнь, испытывать судьбу на прочность. Наркотики, случайные женщины, неприятности с законом… Григорий Ряжский с присущей ему иронией и гротеском рисует картину современного общества, в котором творческие люди все чаще воспринимаются как питомцы зоопарка и выставлены на всеобщее посмешище.
Психологическая семейная сага Григория Ряжского «Четыре Любови» — чрезвычайно драматичное по накалу и захватывающее по сюжету повествование.В центре внимания — отношения между главным героем и четырьмя его женщинами, которых по воле судьбы или по воле случая всех звали Любовями: и мать Любовь Львовна, и первая жена Любаша, и вторая жена Люба, и приемная дочь Люба-маленькая…И с каждой из них у главного героя — своя связь, своя история, своя драма любви к Любови…
Милейшие супруги, Лев и Аделина Гуглицкие, коллекционер старинного оружия и преподаватель русской словесности, оказываются втянуты в цепь невероятных событий в результате посещения их московской квартиры незваным гостем. Кто же он — человек или призрак? А быть может, это просто чей-то расчетливый и неумный розыгрыш?В этой удивительно теплой семейной истории найдется место всему: любви, приключению, доброй улыбке, состраданию, печали и даже небольшому путешествию в прошлое.И как всегда — блестящий стиль, неизменное чувство юмора, присущее автору, его ироничный взгляд на мир подарят читателю немало чудесных моментов.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Жизнь семьи Грузиновых-Дворкиных складывалась вполне респектабельно: глава семьи – герой Отечественной войны, дошедший с батальоном до Праги, профессор, заведующий кафедрой; жена, красавица княжеских кровей; подающий надежды сын; просторная квартира в центре Москвы… Но ветры перемен не минуют в российской истории никого, и вот, уже в послевоенные годы, семейная идиллия дает трещину. А все началось с внезапного уплотнения, когда на профессорскую жилплощадь подселяют загадочную чету Рубинштейнов. После этого жизнь превращается в сплошные подмены.
Подобного издания в России не было уже почти девяносто лет. Предыдущий аналог увидел свет в далеком 1930 году в Издательстве писателей в Ленинграде. В нем крупнейшие писатели той эпохи рассказывали о времени, о литературе и о себе – о том, «как мы пишем». Среди авторов были Горький, Ал. Толстой, Белый, Зощенко, Пильняк, Лавренёв, Тынянов, Шкловский и другие значимые в нашей литературе фигуры. Издание имело оглушительный успех. В нынешний сборник вошли очерки тридцати шести современных авторов, имена которых по большей части хорошо знакомы читающей России.
В 1983 году впервые прозвучала песня «Гоп-стоп», профкомы начали запись желающих купить «москвич» в кредит и без очереди, цены на нефть упали на четвертый год афганской кампании в полтора раза, США ввели экономические санкции против СССР, переместили к его границам крылатые ракеты и временно оккупировали Гренаду, а советские войска ПВО сбили южнокорейский «боинг».Тринадцатилетний Артур живет в лучшей в мире стране СССР и лучшем в мире городе Брежневе. Живет полной жизнью счастливого советского подростка: зевает на уроках и пионерских сборах, орет под гитару в подъезде, балдеет на дискотеках, мечтает научиться запрещенному каратэ и очень не хочет ехать в надоевший пионерлагерь.