Моя жизнь в руинах - [48]

– Ну что же, пожалуй, мне лучше заняться уборкой на кухне. Было приятно поболтать с тобой. Не думаю, что попаду в список гостей, приглашенных на вашу свадьбу, я же как-никак его бывшая.

Я почувствовала себя так, словно на меня вылили ушат воды, а она встала и направилась на кухню.

Ничего себе. У нас тут, оказывается, бывшая.

Из-за разговора с Гейл у меня пропал аппетит. Я отставила тарелку и решила не относить ее на кухню, чтобы избежать очередного разговора. Надела ботинки, пальто и вышла на улицу.

В лицо мне ударила волна холодного свежего воздуха, я закрыла глаза и стала глубоко дышать, до тех пор пока не закололо в легких. Мне уже начало нравиться мое пребывание здесь, среди бесконечных лугов, припорошенных сверкающим снегом.

Я обошла дом и вышла к саду, окруженному забором. Там я заметила Агнессу. Она стояла ко мне спиной, укутанная так, словно собралась на Северный полюс, и развешивала постиранную одежду.

Только не говори «Доброго утречка!», только не говори «Доброго утречка!».

– Доброго утречка, – сказала я.

От неожиданности она подпрыгнула.

– Ох, у меня чуть сердце не остановилось.

Затем она прищурила глаза и уставилась на меня:

– Знаешь, вообще-то мы тут так не говорим. Лучше сказать «Доброе утро» или вообще ничего не говорить.

Она отвернулась и потянулась за очередной вещью.

Вот подстава. Я точно больше никогда так не скажу.

– Вам помочь?

Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня.

– Помочь со стиркой? Нет, дорогая. Я люблю стирать. В последние дни погода была слишком суровой, поэтому я сейчас пользуюсь возможностью побыть на улице. А Подриг там, с МакГэвином. – И она указала в сторону клеток с птицами.

Кто такой МакГэвин, мать его за ногу?

Я поблагодарила ее и пошла туда, чтобы самой все выяснить. Вокруг было очень красиво: белый снег лежал на заборе, кустарниках, голых ветках деревьев, засохшие цветы тоже были присыпаны сверкающими снежинками, и я представила, как здесь, должно быть, изумительно летом.

Но летом меня здесь не будет, и от этой мысли заныло сердце. Хотя, кто знает, может, меня здесь не будет уже на следующей неделе.

Птицы содержались в специальных загонах, и вчера, когда мы проезжали мимо, я их заметила. Подойдя ближе, я увидела ряд из четырех гигантских деревянных клеток с металлическими прутьями, площадь каждой клетки не менее ста квадратных метров. Позади клеток был навес, а перед каждой клеткой был установлен шест.

Подриг в шерстяном пальто стоял меж пустых шестов, на его руку была надета огромная кожаная перчатка, на которой восседала большая рогатая сова.

Мой псевдожених выглядел так, словно только что выбрался из болота.

– Ничего себе, – тихо произнесла я, останавливаясь, так как не хотела подходить слишком близко.

Подриг улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.

– Валери, познакомься, это Хутер МакГэвин.

Сова повернула голову и уставилась на меня своими умными желтыми глазами.

– Хутер МакГэвин? – повторила я.

Подриг слегка пожал плечами и погладил птицу.

– Его настоящее имя МакГэвин. Но я, когда был подростком, просто обожал роль, которую в этом идиотском фильме сыграл Адам Сэндлер.

– Ты имеешь в виду «Счастливчик Гилмор»?

– Именно. Он мне напоминает про один случай, произошедший, когда отец попытался научить меня играть в гольф. В этом фильме был персонаж…

– Стрелок МакГэвин, – подсказала я. – Я помню.

– Точно. И у него тоже была сова…

Я засмеялась.

– Полагаю, что твоему папе это имя не очень нравится.

– Не то слово, он был вне себя от того, что я назвал этого парня Хутером, но ничего. Не стой там. Подходи ближе. Он не кусается. Он безобидный, как мышонок… если только ты сама не мышонок.

Мне нравятся птицы, но эта вблизи была просто необыкновенной. Я стремительно подошла, не в силах оторвать взгляд от оперения и толстых когтей, которые Хутер вонзил в перчатку Подрига. Я увидела, что вблизи серое оперение было похоже на плотный набивной рисунок. Очень красиво.

– Так, значит, птицы? Немного необычное увлечение, – сказала я.

– В здешних местах это довольно распространено. Многие заводят их для спорта, для охоты. Мой отец так и делал. Ты же знаешь, что он профессионально играл в регби, но получил травму. После этого жизнь его изменилась, и не к лучшему. Он решил завести птиц, потому что очень их любил. И для него это было хорошим решением. – Он замолчал. – Он не перестал страдать, но зато у него появилось хобби. Иногда я тоже ими занимался, пытаясь угодить отцу, но… – Он затих и поежился.

– Ты смотришься очень уверенно. Видно: ты знаешь, что делаешь, – сказала я ему. Держа на руке птицу, он выглядел при этом очень уверенно. А сова, хоть и казалась сонной, просто поражала своим самообладанием.

– У меня отлично получается ладить с ними, – с усмешкой ответил он. – Хотя на руку я могу посадить только Хутера. Второй, – он кивнул в сторону клеток, – меня не особо принимает. Я говорю про краснохвостого сокола, которого зовут Клайд. Он очень напоминает мне отца.

Он нахмурился, и я заметила волнение на его лице.

– Раньше у нас также жили пустельга и сипуха, но от них, похоже, избавились. Теперь мне нужно понять, что будет с этими птицами. Раньше они были неотъемлемой частью услуг, предлагаемых нашей гостиницей, и отец с бабушкой ухаживали за ними, но, после того как…