Моя жизнь в руинах - [49]

– Если ты введешь меня в курс дела, возможно, я смогу тебе помочь, – сказала я.

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Это не то, чему можно научиться за один день. Нужно много читать и тренироваться.

– Я тут все равно ничем не занимаюсь, поэтому у меня полно времени, чтобы читать и тренироваться. Ты не забыл, что я безработная? Может быть, потом я напишу об этом статью, – добавила я, хотя последнее, о чем я вспоминала, приехав сюда, была моя работа. У меня были такие грандиозные планы по написанию статей, я собиралась быть исключительно ответственной, но после встречи с Подригом все мои планы словно ветром сдуло. Из-за него мой мозг отключился.

– Ну, если тебе это действительно интересно, я попрошу у отца книги по теме. Может быть, он даже сам захочет тебя научить. У него это получится лучше, чем у меня, если, конечно, ты готова к тому, что он тебя постоянно будет называть бестолочью.

Я улыбнулась.

– Если ему так нравится, то я не против. – На секунду я сжала губы. – Слушай, у меня вчера вечером не было возможности поговорить с тобой о том, сколько времени я здесь пробуду, и мне очень жаль, что я это ляпнула, не подумав и не обсудив сначала с тобой.

– Все в порядке, – сказал он, а сидевшая на его руке сова зашевелилась. – Я рад, что ты так сказала.

– Правда? Это тебя не вывело из себя?

– Если честно, то на секунду вывело, но потом я понял, что… я хочу, чтобы ты была здесь, Вал. Я не уверен, что справлюсь без тебя. Находиться здесь, видеть, во что он превратился, и…

– И?

Он покачал головой.

– Ничего. Скажу тебе честно, я буду рад, если ты тут задержишься. А когда ты решишь уехать, я оплачу твой билет домой. Если, пока ты здесь, тебе потребуются деньги, я покрою все твои расходы, а если ты слишком гордая, чтобы принять от меня деньги, то здесь, в этом месте, всегда нужна помощь.

– Хорошо, – ответила я, чувствуя, как мою грудь распирает от радости и надежды. Именно в этот момент я осознала, что мне совершенно незачем возвращаться домой. Меня там никто не ждет. А здесь, похоже, я обрела того, кто нужен мне самой.

Того, кто сейчас стоит напротив.

Того, на чьей руке сидит сова.

– Странно, но вот это увлечение кажется мне одновременно пугающим и сексуальным, – сказала я, указывая на Хутера МакГэвина.

Подриг расплылся в улыбке.

– Такого я еще не слышал. Где ты была, когда я был подростком и постоянно возился с птицами?

Я перевела взгляд на высокий забор; за ним начинался соседний участок с домом, в котором жила Гейл.

– Ты мне как-то рассказывал, что у тебя были проблемы из-за того, что ты, когда был подростком, связался с соседской девушкой. Это была Гейл?

– Как ты догадалась?

Я сложила руки на груди.

– Она только что, за завтраком, сообщила мне, что является твоей бывшей девушкой и поэтому не ожидает приглашения на нашу свадьбу. Также она сказала, что я недостаточно хорошо тебя знаю и слишком тороплюсь.

Похоже, мои слова его не слишком впечатлили.

– Она только что все это сказала?

– Не думаю, что очень ей нравлюсь.

Он вздохнул и отвел взгляд, ветер колыхал кончики его темных волос.

– Не ты ей не нравишься. Ей не нравлюсь я.

– Но она считает тебя завидным женихом.

Он закатил глаза.

– Все верно. Но только у нее на это свои причины. Тогда, в прошлом, мы были глупыми подростками, я часто вел себя с ней отвратительно и причинил много страданий. С тех пор прошло много времени, но она, похоже, до сих пор злится на меня. Но тебе не стоит из-за нее переживать.

– Она не может стать угрозой для твоего плана?

– Нет, – ответил он. Откашлявшись, он внимательно на меня посмотрел. – Я хотел сейчас начать рассказывать тебе, как нужно разводить птиц, но на улице холодно. Может быть, вернемся в дом?

Я покачала головой:

– Я не замерзла. На улице так свежо, что я перестала ощущать свое похмелье. Судя по всему, виски мне подходит.

– Во-первых, то, что ты говоришь, – кощунство. А во-вторых, я думаю, ты прекрасно справляешься с виски, – сказал он. – Ты мирно заснула. Это именно то, что должен делать каждый ирландец, но обычно все происходит иначе. – Он пошевелил рукой, и сова открыла глаза. – Начнем. Эта перчатка называется «гаунтлета». Это специальная перчатка для охоты с хищными птицами. Если ты ее не наденешь, Хутер расцарапает тебе руку.

Да, когти у этих птиц немаленькие.

Подриг взял в руку тонкий кожаный шнур, который был закреплен на ноге совы, и поместил его между своими пальцами.

– Это – путы. Обычно они крепятся к перчатке, словно поводок, но Хутер не собирается никуда улетать, поэтому я его не привязываю. Если он не на моей руке, путы фиксируются на той жердочке.

Он направился к шесту, верхняя часть которого была украшена искусственной травой.

Я пошла за ним, держась на расстоянии, как вдруг Подриг неожиданно остановился, развел руки в стороны и замер.

– Что? – спросила я.

Он покачал головой, сделал несколько шагов и вдруг начал крениться в сторону. Ноги его подкосились, и он начал оседать. Перчатка раскрылась, и, прежде чем Подриг упал, сова сделала несколько взмахов крыльями и взлетела.

В этот момент о сове я не думала.

– Подриг! – закричала я и подбежала к нему, упала на колени, стараясь удержать его. – Боже мой, ты в порядке? Что случилось?