Моя жизнь в руинах - [50]

Он лежал на земле, словно раненое животное, но не пытался встать. Его глаза были плотно зажмурены, и он тяжело дышал.

– МакГэвин. Сова. Сова, – произнес он хриплым голосом. – Я не могу допустить, чтобы он улетел. Я не могу потерять его.

Я посмотрела по сторонам, надеясь, что увижу сову на ближайшем дереве, но ее нигде не было.

– Я не знаю, куда он полетел. Что случилось? Ты в порядке?

– Нет. Я не могу потерять эту сову, просто не могу, – продолжал бормотать он. – Отец меня убьет, он просто меня убьет.

Черт. Он больше огорчен из-за совы, чем из-за того, что, по непонятным причинам, потерял равновесие и свалился на землю, словно спиленное дерево.

– Я помогу тебе вернуть Хутера, – сказала я, поглаживая его голову. – Как только ты мне скажешь, что тебе лучше. Нужно позвать на помощь?

– Нет, – слабым голосом ответил он. – Нет, я… я в порядке… я просто не могу… Я не могу его потерять. Это не должно повториться, не должно…

Господи. Мне было больно смотреть, как этот огромный сильный мужчина страдает. Больше всего в этот момент мне хотелось ему помочь, защитить его.

– Хорошо, все хорошо, – мягко сказала я и взяла его за руку. – Давай, поднимайся. Тебе нужно хотя бы сесть.

Я попыталась его поднять, но он оказался слишком тяжелым.

Наконец он пошевелился и сел, ухватившись за шест. Я села на корточки перед ним и положила руки ему на лицо. Его кожа была ледяной.

– Подриг, – мягко сказала я, убирая волосы с его лба. – Посмотри на меня.

Он поднял покрасневшие и ничего не выражавшие глаза. Такие бывают у тех, кто только что испытал приступ боли и с трудом с ним справился.

Я дотронулась рукой до его щеки.

– Я постараюсь вернуть тебе эту птицу. Дай мне перчатку, эту гаунтлету, или как она называется. – Я протянула руку и сняла с него перчатку. – Так, что мне нужно сделать? Может быть, просвистеть что-нибудь? Или крикнуть так, как кричат совы? Это как раз один из моих талантов. Ху-ху, ху-ху.

Ладно, я попыталась развеселить его, и у меня не получилось. Парень выглядел абсолютно потерянным.

– Я сейчас вернусь, – сказала я ему. – Никуда не уходи.

Я надела на руку огромную перчатку, которая закрыла не только мою ладонь, но и предплечье целиком. Внутри перчатки сохранилось тепло Подрига, и я испытала очень приятные чувства. Я направилась через поле в сторону деревьев.

Я просматривала ветки, думая о том, насколько далеко могла улететь эта сова. Я думала, что обычно птицы, живущие с человеком, возвращаются обратно, поэтому, скорее всего, эта сова тоже была где-то поблизости. Но я нигде ее не видела. Я начала паниковать, потому что думала о Подриге, который сейчас лежал на земле ни жив ни мертв.

«С ним происходит что-то серьезное», – эта мысль поразила меня, и я не хотела думать о том, что она могла оказаться правильной. Может быть, это все из-за стресса, может быть, у него случился приступ панической атаки. Но такие приступы, которые могут свалить с ног крепкого мужчину, могут быть сигналом серьезных проблем. Нельзя было оставлять это без внимания.

Я думала о том, как позже подниму в разговоре с ним этот вопрос, как вдруг заметила черно-белое оперение.

Вот она! Сова пролетела еще немного в сторону леса и приземлилась на ближайшее от меня дерево.

Она крутила головой – вероятно, в поисках добычи. Наверное, она хочет есть.

Я резко развернулась и побежала назад, к Подригу, который все еще сидел на земле, обхватив голову руками.

– Эй, я его нашла. Мне нужно приманить его. Ты его обычно на что приманиваешь? Где его еда?

Подриг не отвечал, и мне стало его безумно жалко. Я огляделась и заметила кожаный мешочек, который лежал рядом с открытой дверцей клетки. Я начала его прощупывать и наконец что-то нашла. Я очень надеялась, что это «что-то» окажется кусочком курицы…

Я снова побежала через поле; сова все еще сидела на дереве.

Наверное, она наблюдала за мной. Хотя кто ее разберет.

Я вытянула руку и положила кусочек «курицы» на внешнюю сторону ладони.

Рука начала дрожать, но я продолжала держать ее вытянутой.

Сова меня заметила.

Взлетела.

Вот черт.

Она действительно сейчас приземлится мне на руку.

Не могу назвать себя слабачкой, да и руки у меня довольно крепкие, но мне стало страшно, что сейчас эта огромная, мать ее, птица со своим огромным, мать его, клювом и такими же огромными когтями плюхнется мне на руку и сломает ее.

В последний момент я подперла вытянутую руку второй рукой и постаралась сдержаться, чтобы не закричать.

Сова приземлилась на перчатку и принялась клевать курицу.

От тяжести ее тела я немного покачнулась, но рука осталась недвижимой даже без поддержки.

Я просто идиотка – совсем забыла, что кости у птиц пустые внутри и поэтому они весят не очень много, иначе не смогли бы летать.

Внутри меня все трепетало, а когда сова посмотрела мне прямо в глаза, практически заглянула в душу, я запаниковала.

Я схватила кожаный поводок, который свешивался с ее лапок, и крепко зажала его в руке. Затем очень осторожно и предельно внимательно двинулась назад к Подригу и клеткам («Подриг и клетки» – неплохое название для музыкальной группы).

Я поместила сову в клетку, где она сразу взлетела на жердочку, затем быстро закрыла дверцу и облегченно выдохнула, так как всю обратную дорогу почти не дышала.