Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки - [19]

К моему удивлению, даже в конце этих длинных ночных бдений в людях не ослабевало желание продолжить собрание, разобраться, где правда, а где – ложь. Они отказывались участвовать в актах насилия, не желая подвергать себя и соседей еще большей опасности. Иногда мы расходились лишь под утро – местные приглашали нас к себе домой, кормили и укладывали спать на циновках или чарпой – традиционных койках с деревянным основанием, обмотанным пенькой.

Тогда я впервые стала свидетельницей сплетения магии древности и современности в группах, где все могли говорить по очереди, где все обязаны были слушать и где согласие было важнее потраченного времени. Я и понятия не имела, что подобные собрания были распространенной формой управления у большинства народов земли – от южноафриканских народов квеи и сан, наших общих предков, до первых людей моего континента, где несколько слоев подобных кругов образовали Конфедерацию Ирокезов – старейшую из существующих демократий мира. Когда-то круги советов существовали и в Европе – до наводнений, голода и патриархального строя, с установлением которого их сменили жесткая иерархия, священники и короли. Тогда, в Рамнаде, я еще не знала, что волна советов общин и «свидетельств» уже прокатывается по черным церквям моей страны, словно искра, от которой вот-вот разгорится пламя борьбы за гражданские права. И уж точно я не догадывалась, что спустя десятилетие своими глазами увижу, как группы женщин, собиравшиеся на таких же советах в попытке пробудить общественное сознание, подарят жизнь феминистическому движению. Знала я лишь то, что в ту самую минуту деревенским жителям удалось возродить и преобразовать какую-то глубинную, потаенную часть моей души.

Я поняла это потому, что последователи Ганди слушали сами и другие слушали их. Потому что они были источником великодушия и щедрости и получали их взамен. Потому что шли по пути ненасилия – тем самым сделав его возможным. Вот несколько простых и мудрых истин, которым они меня научили:

Если хочешь, чтобы тебя выслушали, – придется выслушать других.

Если надеешься, что люди изменят свой образ жизни, – тебе придется понять, чем они живут.

Если хочешь, чтобы тебя увидели, – посмотри им в глаза.

Разумеется, тогда я не знала, что спустя лет десять после возвращения домой организационная деятельность станет основой всей моей жизни.

Пройдет почти двадцать лет, прежде чем я вернусь в Индию. К тому времени, в конце 1970-х, движения за гражданские права и против войны во Вьетнаме привели к масштабным переменам в обществе. В том числе и для женщин, которые всей душой болели за эти движения и чья деятельность в них была крайне значимой, но которые редко имели в них равные с мужчинами права[16]. Они понимали необходимость существования независимого и инклюзивного феминистического движения, сконцентрированного на личной и глобальной гендерной политике.

Цепная реакция быстро охватила многие страны – по мере того, как женщины читали друг о друге в подпольных феминистических изданиях или встречались на закрытых собраниях или даже на глобальных мероприятиях вроде Конференции ООН по правам женщин, состоявшейся в Мехико в 1975 году. Гендерное неравенство было повсюду – словно сухой хворост, который только и ждет, когда его подожгут.

В конце 1970 года меня пригласила в Индию Деваки Джайн – экономист и последовательница Ганди, а также подруга моей юности, с которой я познакомилась в свои первые годы в этой стране. Мы должны были пообщаться с этими новыми женскими группами. Хоть нас и разделяло расстояние, казалось, нам обеим в голову приходят одни и те же мысли – настолько, что мы часто заканчивали фразы друг за друга. Вдохновленные тем, как мы обе, пойдя разными путями, оказались в одной точке, мы решили собрать идеи Ганди в одной брошюре и распространить их среди женских движений по всему миру. В конце концов, тактика Ганди под названием сатьяграха, или ненасильственное сопротивление, отлично подходила женщинам, как и массовые шествия и потребительские бойкоты.

В рамках своего исследования мы провели интервью с Камаладеви Чаттопадхай – удивительной женщиной, лидером борьбы за независимость. Она работала с Махатмой Ганди, возглавляла при нем национальную женскую организацию. Это она предупреждала его об опасности соглашения о разделе Индии и Пакистана как цены за независимость, а затем возглавила движение за возрождение ремесел в Индии, призвавшее на помощь таланты миллионов беженцев, лишившихся крова из-за раздела.

Когда мы рассказали о своей задумке – представлять идеи Ганди женским движениям, – она терпеливо выслушала нас, покачиваясь в кресле-качалке и попивая чай, а когда закончили, сказала: «Ну, разумеется, мои дорогие. Мы научили его всему, что он знал».

Мы рассмеялись, а она объяснила. При британцах Ганди стал свидетелем масштабного движения против «сати» – обряда сожжения вдов на погребальных кострах мужей, и многих других. Еще студентом юридического факультета в Англии Ганди увидел зарождение движения суфражисток, а позже призвал активистов за независимость Индии брать пример с последовательниц Эммелин Панкхёрст – самых радикальных и известных суфражисток Англии. Вернувшись в Индию из Южной Африки, где он организовывал движения против дискриминации, жертвами которой были и сами индийцы, Ганди с тревогой обнаружил, что активисты движения за независимость не имеют почти никакого представления о жизни в деревне и быте обычных людей. Он сам стал жить как они, организуя массовые шествия и потребительские бойкоты, измеряя успех переменами в жизни беднейших и слабейших: деревенских женщин.