Моя сестрица — серийная убийца - [21]

— Пусть она отвяжется! — завопила девица, пытаясь высвободить руку из маминых тисков.

Секунду спустя он схватил маму за волосы, оторвал от пола и швырнул на стену. Потом ударил ее по лицу. Айюла захныкала и вцепилась в меня. Девица засмеялась.

— Видишь, мой бойфренд не даст меня в обиду!

Мама сползла по стене на пол. Они перешагнули через нее и направились к нему в комнату. Мы дождались, когда опасность минует, и побежали ей на помощь. Мама была безутешна. Она хотела остаться на лестнице и рыдать. Она выла. Мне пришлось ее расталкивать.

— Мам, пожалуйста, пойдем наверх!

Той ночью мы втроем спали у меня в комнате.

Наутро мы сидели за столом и завтракали. Все ели молча, за исключением отца, который громко разглагольствовал о предстоящем рабочем дне и хвалил свою «идеальную жену» за прекрасный завтрак. Нет, он не подхалимничал, он просто посчитал, что инцидент исчерпан.

Вскоре после этого мама подсела на золпидем.

Исследование

Я разглядываю фотографию Гбойеги в профиле на фейсбуке. На меня смотрит его молодая стройная ипостась. Я пролистываю фото, пока успокаиваясь тем, что поняла, какой он.

Итак, у Гбойеги одна стильная жена и трое высоких сыновей: двое старших учатся в Англии, младший — пока здесь, в средней школе. Живут они в таунхаусе на Банановом острове, то есть в одном из самых дорогих районов Лагоса. Работает Гбойега в нефтегазовой отрасли. Фото у него в профиле в основном с отдыха во Франции, в Америке, в Дубае и так далее. В общем, эта семья — типичнейшие представители верхушки среднего класса Нигерии.

Жизнь у Гбойеги настолько пресная, шаблонно-протокольная, что я понимаю, почему Айюла заинтриговала его недосягаемостью и непредсказуемостью. В подписях к фоткам Гбойега без устали трындит о том, какая прекрасная у него жена, о том, как ему с ней повезло. Интересно, чудесная жена в курсе, что он бегает за другими женщинами? Она и сама вполне красива. Троих детей родила, молодость позади, а фигура подтянутая. Умело наложенный макияж и наряды обыгрывают ее внешние данные и отдают должное деньгам, потраченным на ее содержание.

Добрых полдня я безостановочно звоню Айюле, пытаясь выяснить, где ее черти носят. Из дома она ушла рано утром, сообщив маме, что отправляется в поездку. Меня Айюла известить не потрудилась. Добрых полдня мне безостановочно звонит Тейд, а я не отвечаю. Что мне ему сказать? Я понятия не имею, ни где Айюла, ни чем занята. Сестренка отмалчивается, пока я ей не понадоблюсь. Домработница приносит мне стакан холодного сока, и я продолжаю исследования. На улице пекло, и я прячусь в прохладе дома.

На фейсбуке жена Гбойеги не появляется, зато я нахожу ее в инстаграме. Бесконечные посты о муже и детях разбавлены лишь фотографиями еды и ее мнением о режиме президента Бухари[21]. Сегодня она выложила старое фото, на котором они с мужем в день свадьбы. Она смотрит в объектив и смеется, а он с любовью смотрит на нее. Под фотографией подпись:

#мужчинамоеймечты Муж мой, свет моих очей, отец моих детей. Каждый день я благодарю Господа за то, что ты меня заметил. Тогда я не представляла, что ты боялся со мной заговорить. Счастье, что ты переборол свой страх. Не представляю, чем была бы моя жизнь без тебя. Спасибо за то, что был и остаешься мужчиной моей мечты. С годовщиной свадьбы, любимый! #любимый #навсегдамой #четвергвоспоминаний #любовьжива #благословение #счастье

Машина

Полицейские возвращают мне машину — подгоняют ее к больнице. В черной форме и ружьях ни намека на деликатность. Я ногтями впиваюсь себе в ладони.

— Нельзя было к дому подогнать? — шиплю я и краем глаза подмечаю, что Чичи придвигается ближе.

— Скажите спасибо, что мы вообще ее возвращаем. — Полицейский протягивает мне расписку. На рваной бумажке номер моей машины, дата ее возврата и сумма пять тысяч найр.

— За что это?

— За расходы по логистике и транспортировке, — отвечает полицейский. Это тот моложавый, приезжавший к нам домой. При Айюле он мямлил и запинался, а сейчас держится куда увереннее. Чувствую, он готов к тому, что я закачу скандал. Он начеку и при оружии. На миг я жалею, что Айюла не рядом.

— За что, простите?

Чичи подошла почти вплотную. Затягивать разговор нельзя. Я вдруг понимаю, что именно поэтому машину подогнали к больнице. Дома я была бы хозяйкой положения, а здесь я у них во власти.

— За это самое. Стоимость транспортировки вашей машины в участок и из участка составляет пять тысяч найр.

Я кусаю губу. Злить полицейских не в моих интересах, пусть уезжают, пока не привлекли еще больше внимания. Стоящие по обе стороны больничных дверей дружно пялятся на меня, на мою машину и на этих двух умников.

Машина грязная, в пыли. На заднем сиденье пустой контейнер для еды. Представляю, на что похож багажник… Они всю машину мне грязными руками залапали, память об этом не сотрешь, сколько ни мой.

Поделать ничего нельзя. Я достаю из кармана деньги и отсчитываю пять тысяч найр.

— Вы что-нибудь нашли?

— Нет, — признает старший полицейский. — Машина чистая.

Я знала, что машина чистая, знала, что отдраила ее на совесть, но чуть не рыдаю, услышав об этом от полицейских. Какое облегчение!