Моя дорогая Ванесса - [23]

Ванесса заметила, что она сказала будет, а не был бы. Словно она на сто процентов уверена, что Ян женится.

Комната Яна оказалась отделанной в приглушенных зеленых тонах с прекрасной мебелью времен Регентства. Удобное кресло, множество книг — некоторые, как заметила Ванесса, на столике у постели. Старинные карты и одна или две искусные работы по дереву вносили истинно мужской колорит в обстановку. Ванесса была зачарована. Ей хотелось помедлить — прочитать заглавия книг, рассмотреть вид из окна и посидеть немного в кресле Яна. Зачем? Этого она не знала. Скорее всего, чтобы лучше понять Яна через его вещи.

Комната Фреды была совершенно в женском стиле — розово-белая, с легкой современной мебелью, белым ковром, розовыми стенами и прелестными занавесками.

— Полная противоположность комнаты Яна, верно? — засмеялась Фреда.

Ванесса согласилась, затем призналась:

— Я предпочла бы комнату Яна, — и, покраснев, поспешила пояснить: — Его комната мне больше по вкусу. Не думаю, что я хотела бы чисто женский вариант.

Они спустились вниз в гостиную, где стояло большое пианино с раскрытыми нотами, как будто кто-то только что на нем играл.

— Кто из вас играет? — заинтересовалась Ванесса.

— Ян. И довольно неплохо. Одно время он хотел заниматься музыкой профессионально, но по разным причинам это не получилось.

— Он был очень разочарован?

Фреда на мгновение задумалась.

— Немного расстроен, вероятно, но вскоре оправился. А сейчас, я думаю, он даже рад. Когда искусство становится работой, то оно не дает возможности расслабиться.

— Полагаю, это так.

— Во всяком случае, ему нравится играть в свободное время, если только оно у него бывает.

— Как ты думаешь, его можно будет попросить сыграть сегодня после ленча? Я бы очень хотела послушать.

— Если ты действительно хочешь, он сыграет. Но Ян терпеть не может играть для аудитории, которая слушает только из вежливости.

Кухня оказалась веселой от лоснящегося дерева и блестящей меди. Соседняя комната, примыкающая к ней, первоначально предназначалась для завтраков, но Фреда приспособила ее для своих дел.

— Я занимаюсь здесь шитьем и держу разный свой хлам, — пояснила она, — а у Яна есть свой кабинет.

Там тоже проявлялась личность Яна — его любовь к хорошей мебели и выдержанному цветовому сочетанию.

Тут им сообщили, что кофе готов, и они вышли в патио.

— Ну, как вам понравился наш дом? — спросил Ян, когда они уселись за стол.

— Очень понравился. Просто мечта, — отозвалась Ванесса. — Если бы только мне удалось превратить дом тетушки Мод во что-то похожее!

— О, в свое время ты его сделаешь таким, каким тебе захочется, — тихо заметила Фреда.

— А что представляет собой дом тетушки Мод? — заинтересовался Гарри. — Довольно большой и с разбросанной планировкой, я полагаю?

— Именно так. Многое можно сделать в нем, но он никогда не будет таким компактным и продуманным, как этот, — подтвердила Ванесса.

— Что же вы тогда хотите с ним делать? Превратить в квартиры или что-то в этом роде?

Ванесса покачала головой:

— Не думаю, что это понравилось бы тетушке Мод.

Гарри задумчиво посмотрел на нее:

— Вы придаете большое значение тому, что понравилось бы тетушке, а что нет?

Ванесса не знала, что ответить. Ни Фреда, ни Ян не принимали участия в разговоре, однако Ян внимательно смотрел на нее, словно ждал, что она ответит. Тут Ванесса решила узнать его мнение о том предмете, по поводу которого Майлс был столь непреклонным.

— А что вы думаете, Ян, — спросила она, — насколько пожелания умерших должны влиять на жизнь живых? Насколько серьезно надо относиться к слову, данному умирающему?

Выражение его лица стало настороженным, между бровей появилась складка.

— Я очень сомневаюсь, — протянул он задумчиво, — что надо делать различия между живыми и мертвыми. Слово есть слово. И его надо держать. Я не стал бы давать слово, если бы не собирался его сдержать.

— Но, Ян, — возразила Фреда, — в такой момент люди часто намерены сдержать слово, а потом…

— Да, я знаю. Однако есть люди, которые дают обещание необдуманно, без малейшего намерения сдержать его или, что случается чаще, чтобы успокоить умирающего. Но какими бы ни были мотивы и обстоятельства, слово надо держать.

Ванесса подумала, что такая бескомпромиссность и целеустремленность почти пугает.

— С другой стороны, — продолжал Ян, — если мы говорим вообще, я твердо убежден, что нельзя допускать тирании с любой стороны могилы. А если говорим Конкретно о Ванессе и ее тетушке, то я сказал бы, что Ванесса должна делать то, что подсказывает ей ее совесть.

— О боже! — воскликнула Фреда. — Какой тяжелой ношей ответственности это может обернуться! И мы так понимаем, Ванесса, что ты дала своей тетушке определенные обещания?

Ванесса кивнула:

— Я обещала ей, что никогда не продам Пакс-Хилл. И намерена сдержать слово.

Это вызвало быстрый обмен взглядами между остальными тремя участниками разговора. Ян глубоко вздохнул и выбил трубку о каблук ботинка. На мгновение установилась тишина, и Ванесса даже пожалела, что тетушка Мод не оставила дом кому-нибудь другому. Она о нем и не мечтала.

Гарри заговорил первым:

— Знаете, на самом деле это довольно спорный вопрос, должен ли человек быть связан навсегда своими обещаниями, данными умирающему. Я не говорю, что человек должен легче относиться к своим обещаниям, но они могли быть сделаны в порыве чувств, жалости, огорчения или чтобы дать умирающему уйти с миром. Умирающий может наложить чрезвычайно тяжелую ношу на живого, иногда даже не подозревая об этом. Но правильно ли будет нести эту ношу, которая оказалась непосильной, или все-таки есть момент, когда обещание перестает связывать?