Мой Пятигорск - [14]

В 1830 г. семья Фадеевых жила в Екатеринославе, где их отец Андрей Михайлович был управляющим конторой иностранных поселенцев. Старшей дочери Елене в тот год исполнилось 16 лет. Она считалась самой хорошенькой девушкой в городе. Спустя годы дочь ее, Вера Петровна, вспоминала: "Прелестно очерченные губы, темные брови, каштановые волосы, слегка орлиный, с маленькой горбинкой нос. Но особенно красивы были ее живые карие глаза, необычайная подвижность тонких черт лица и добрая улыбка. Вся фигура дышала жизнью, красотой...". Многие обращали на нее внимание, но она вышла замуж за капитана конной артиллерии Петра Алексеевича Гана, человека на четырнадцать лет старше, от природы веселого, умного и образованного, потомка германских рыцарей, сына генерала. Впоследствии оказалось, что они не сошлись характерами, но этого нельзя было предвидеть. Через год появился первенец - Елена (станет известной в наши дни создательницей особой философской системы Е.П. Блаватской). В эти годы Елена Ган часто переезжает с батареей мужа с одного места на другое. В 1834 г. в Одессе, будучи в гостях у своих родных, она родила вторую дочь, Веру (в замужестве – Желиховская – была популярна как детская писательница). Семейные хлопоты отнимали у Елены много времени, но она упорно занималась чтением книг, изучением языков, начала писать повесть.

Поворотным моментом в ее творческой жизни явилось пребывание в Петербурге, куда мужа перевели на службу в 1836 году. Там у Елены Андреевны завязываются литературные знакомства. Она посещает театры, музеи, выставки картин. На одной из них произошла ее встреча с Пушкиным: "Я вдруг наткнулась на человека, который показался мне очень знакомым... сердце у меня забилось... Я узнала Пушкина!.. Я воображала его черным брюнетом, а его волосы не темнее моих, длинные, взъерошенные. Маленький ростом, с заросшим лицом, он был бы некрасив, если бы не глаза. Глаза - блестят, как угли, и в беспрерывном движении. Я, разумеется, забыла картины, чтоб смотреть на него. И он, кажется, это заметил; несколько раз взглядывал на меня, улыбался... Видно, на лице моем изображались мои восторженные чувства!".

Благодаря знакомству с редактором журнала "Библиотека для чтения" О.И. Сенковским, обратившим внимание на ее талант, весной 1837-го под псевдонимом Зинаиды Р-вой выходит ее первая повесть "Идеал", которая была во многом автобиографична. Шестнадцатилетняя Елена вышла замуж за капитана Гана, стала матерью двух дочерей, но полного семейного счастья не познала, так как вскоре разочаровалась в муже, который не разделял ее творческих устремлений. В первой своей повести, которая сразу привлекла внимание критики, Ган отстаивала право замужней женщины на настоящую любовь.

А в мае 1837 г. Елена Андреевна вместе с двумя маленькими дочерьми, сестрой Екатериной и отцом покинула Петербург и отправилась в Астрахань, где Андрей Михайлович в то время служил главным попечителем кочующих народов. В Астрахани к ним присоединилась мать, и они всем большим семейством двинулись в Пятигорск на лечение. В своих воспоминаниях А. Фадеев живописно описал первую нелегкую поездку на воды: "Проехав сто двадцать верст по почтовому Кизлярскому тракту, мы своротили с него направо, в калмыцкие степи, где нам пришлось продолжать наше странствие преимущественно на верблюдах, выставленных заранее калмыками для нашего проезда, и испытывать большой недостаток в воде. Верблюдов запрягали в экипажи, как лошадей. На четвертый день мы доехали до берегов Кумы, где нашли хороший отдых со всеми удобствами у известного шелковода, кавказского помещика Реброва, в деревне его Владимировке... От Реброва мы отправились через русские деревни по Куме, в Пятигорск, куда и прибыли 16 июня. Устроив мое семейство для пребывания на водах, я отправился 23 июня в Ставрополь, для исполнения поручений по части государственных имуществ". Пробыв на водах до сентября, Елена Андреевна затем возвратилась к мужу, квартировавшему в Курской губернии. На следующий год Елена Ган с матерью и детьми снова поехали из Астрахани на второй курс лечения.

Две поездки на Кавказские минеральные воды оставили в ее памяти самые светлые и неизгладимые впечатления. По возвращении с Кавказа Елена Ган написала повесть «Воспоминание Железноводска». В ней нашли отражение ее кавказские впечатления. В качестве эпиграфа были взяты пушкинские строки:

наверное, то было сновиденье,

Мечтанье смутное, и пламенный недуг

Обманом волновал мое воображенье?

В повести описываются, в частности, небезопасные в условиях войны с горцами, прогулки героини в окрестностях города. Ей пришлось «решиться ездить верхом не на выученном дамском иноходце, а просто на казачьей лошади». Сопровождали ее обычно два-три офицера, в одном из которых бывший гвардейский подпоручик Кривцов легко узнал себя.

Весной 1839 года Е. Ган писала О. Сенковскому в Петербург: "...посылаю вам новую повесть, которую я начала еще летом на Кавказе, но по болезням моим и детей моих не могла кончить по сию пору... Об одном прошу, - вы не прогневаетесь на меня за это? - если можно, не вычеркните в первом отделении дорассветной прогулки на вершину Машука и грозы под Кисловодском, - это такие приятные минуты для меня, что я желала бы перечитать их в печати".