Мой путь в Скапа-Флоу - [33]

Я отдаю распоряжения: «Верхней вахте наблюдение вести через бинокли. При обнаружении чего-либо немедленно докладывать мне. Особое внимание обратить на самолёты и перископы вражеских лодок!»

Эндрасс молча отдаёт честь. Я снова спускаюсь вниз. В моей каюте — маленькой выгородке, где я отдыхаю и работаю с документами, я начинаю вести дневник боевых действий. Сделав начальную запись, я откидываюсь на койку…

«Итак, война, — думаю я, — наступил час испытания на прочность». И так как я знаю, что скоро мне могут потребоваться все мои силы, я должен поспать. И действительно вскоре засыпаю…

Меня будит крик с мостика:

— Командиру: справа, по пеленгу двести облако дыма на горизонте.

Я срываю фуражку с крючка и поднимаюсь наверх.

— Где?

В бледном послеполуденном небе на горизонте виден слабый дымок. Я рассматриваю его в бинокль. По линии горизонта медленно движется нечто крохотное и чёрное. Мы подворачиваем на него. Я увеличиваю ход. Возникший носовой бурун заливает палубу.

Объект постепенно приближается. По моим прикидкам, это грузовое судно — от пяти до шести тысяч тонн.

Когда становится различимым неуклюжее сооружение мостика, мы ныряем. Дизеля смолкают. Вода с шумом заполняет цистерны, и на высоких тонах поют электромоторы.

Я веду наблюдение через перископ из боевой рубки. По зелёной поверхности моря к нам медленно приближается судно.

Снизу в боевую рубку смотрит Эндрасс:

— Один из них? — полушёпотом спрашивает он.

— Спокойствие, Эндрасс, — отвечаю я. — Папа должен сначала рассмотреть.

Мы вышли на его курс, и теперь мы следуем навстречу друг другу. Вот уже я могу определить его национальность: это грек, старое, грязное грузовое судно, которое, астматически пыхтя, с трудом несёт на себе свой груз.

— Грек! — объявляю я в центральный; и затем: — Приготовиться к артиллерийскому бою! Приготовить сигнальные флаги! По готовности всплываем!

Топот ног внизу. С металлическим звуком извлекаются из своих ячеек снаряды. Доклад:

— К артиллерийскому бою готовы!

Всплываем. Сжатый воздух устремляется в цистерны. Отдраен рубочный люк. Вслед за мной на мостик поднимаются артиллеристы. На рубке сигнальщик с помощью лебёдки поднимает в вертикальное положение мачту с флажным сигналом.

— Предупредительный выстрел! — командую я.

Сразу раздаётся громкий голос Эндрасса:

— Огонь!

Лающий звук выстрела. Снаряд падает в сотне метров впереди по курсу грека, подняв фонтан воды. Эндрасс вновь громко командует:

— Орудие зарядить! Поставить на предохранитель!

Палуба грека напоминает потревоженный муравейник. Все бегают сломя голову. Полная неразбериха! В бинокль хорошо видно каждого в отдельности. Совершенно очевидно, что наше появление вызвало там панику.

Они замедляют ход, а затем останавливаются. И вот уже судно лежит в дрейфе, покачиваясь на волнах, и стравливает пар.

На мачте грека поднимается опознавательный сигнал и флаг страны. В ответ мы подаём флажный сигнал: «Пришлите шлюпку с документами».

Мы осторожно приближаемся. Орудие в полной готовности к выстрелу. Когда подходим на дальность голосовой связи, я через мегафон повторяю команду: «Пришлите шлюпку с документами!»

Мы видим, как на борту грека несколько человек прячется за спасательными шлюпками. Видны только их руки, поднятые в немецком приветствии.

Через некоторое время с судна доносится: «О’кей, сэр», сопровождаемое лихорадочными действиями. Обе спасательные шлюпки спускаются за борт. Команды с обезьяньим проворством забираются внутрь. Крышки люков, кранцы и доски летят за борт. Едва шлюпки коснулись водной поверхности, началась бешеная гребля, прочь от нас и от собственного судна. Они гребут так, что гнутся вёсла. Как на регате.

Малым ходом мы идём следом и спустя несколько минут догоняем их. Гребцы сразу убирают вёсла внутрь и поднимают руки над головой.

— Где капитан? — спрашиваю я.

С гребной банки поднимается рослый блондин.

— Ваши документы?!

Рука, которой он передаёт нам кожаную коричневую сумку, дрожит.

Я подробно изучаю документы. Всё в порядке. Нейтральное судно с грузом только для Германии. Нет ни малейшего повода для вмешательства.

— All right, — говорю я, возвращая сумку. — Можете следовать дальше!

Капитан смотрит на меня недоверчиво.

— Вы не должны сообщать о нашей встрече по радио, — говорю я. — Иначе я буду вынужден воспринять ваши действия, как враждебный акт.

Он поспешно кивает и поднимает руку в немецком приветствии. Мы оставляем шлюпки и уходим. Но люди в шлюпках всё ещё сидят неподвижно, как окаменевшие. И только когда мы удаляемся почти на милю, обе шлюпки поспешно возвращаются к своему судну.

— А если бы он выстрелил по нам, господин капитан-лейтенант? — задумчиво покачал головой Густав Бём.

На его круглом лице выражение искренней озабоченности.

В ответ я мягко внушаю ему:

— Дорогой Густав, во-первых, я как старый торговый шкипер способен увидеть это даже без очков. И, во-вторых, моряк-христианин, подобно тебе, должен основываться на недоверии только в исключительных случаях.

Позади на горизонте грек выбрасывает первое облако дыма…

А мы вновь движемся дальше, вдоль обычного маршрута больших пароходов.

Создаётся впечатление, что неудача первой охоты преследует нас, и в течение последующих двух суток мы не встречаем ни одной живой души.