Мой командир - [38]

— Куда вы пропали? Я тут из-за вас места себе не нахожу.

— Сижу за холмом, — ответил я. — Мохаммад пошёл за проводом. Отмотай метров тридцать-сорок, чтобы не задерживать его, когда придёт.

Поговорив с центром, я взбодрился. В то же время я позавидовал Али, который сидел сейчас там в безопасности, даже не представляя себе, каково мне в этот момент. Наконец, через некоторое время пришёл Мохаммад с проводом в руках. Мы починили линию и вернулись в укрепление, а я так ничего и не сказал своему товарищу об этих странных земляных насыпях.

Утром, как только рассвело, я вновь пришёл на то место, где был накануне, чтобы узнать тайну этих холмов. Только тогда я понял, что именно так встревожило меня прошлой ночью. Моим глазам предстали захоронения убитых иракцев. Под насыпью, на которой я сидел некоторое время, лежало чьё-то тело, и его части вывалились из земли наружу.

Мохаммад Джавад Джозини Наджиб Перевод с персидского Светланы Тарасовой

Посвящается героически погибшему Наджибу Черабе

Сегодня после утреннего построения в нашей казарме появился новенький. Никто из солдат не обрадовался его появлению. Сказав «йалла»[82], он отодвинул полог двери и вошёл внутрь. На плече у него висела небольшая сумка. Новичок поздоровался, справился о нашем самочувствии, а потом прямо заявил:

— Братцы, если вы позволите, я останусь в этой комнате. В других мест нет…

Алиреза, желая избавиться от новенького, ответил:

— У нас нет лишнего одеяла.

Но тот только улыбнулся:

— Ничего страшного, в вашей тёплой компании оно мне не понадобится.

Хасан, проходя мимо меня, добавил:

— Видать, наш братец только вчера родился.

Честно говоря, я тоже был не в восторге от его появления. Хамид сказал нам, что пройдёт пара дней — и мы найдём с ним общий язык, но я в это слабо верил. Что-то подсказывало мне, что с появлением этого чужака наша тёплая, дружеская компания затрещит по швам.

Развязывая шнурки на ботинках, новенький сообщил:

— Меня зовут Наджиб…

— На-джип?[83] — съязвил Алиреза, и все громко рассмеялись.

— Нет, Наджиб. Наджиб Черабе.

— Да мне без разницы. Ничего себе имя, — ответил Алиреза.

У Наджиба был акцент, но никто не поинтересовался, откуда он родом.

— Надо поменьше с ним болтать, чтобы не стал с нами фамильярничать, — шепнул Хасан.

Хамид, не желая отставать от новенького, заявил ему:

— Браток, раз уж ты явился к нам, прими к сведению, что прямо сейчас ты заступаешь в должность «градоначальника» по комнате на целые сутки!

Все покатились со смеху. Между тем Наджиб, продолжая всё так же мило улыбаться, встал с места и сказал:

— Слушаюсь. Что нужно делать?

— Видишь ту цистерну? — спросил Хасан, а потом показал пальцем на пустые канистры для воды, стоявшие у входа в комнату. — Потрудись наполнить их водой.

— Так, откуда брать воду? — спросил Наджиб, уже готовясь к выходу.

Алиреза, давясь от смеха и стараясь всё время прятать лицо от Наджиба, подошёл к нему, взял за руку и подвёл к окну, чтобы показать рядом с плацем огромную цистерну, наполненную водой.

— Сначала потрудись спуститься на три этажа. Видишь тех людей? Встанешь за ними, дождёшься своей очереди, наполнишь эти канистры, а потом опять поднимешься вверх на три этажа…

Все ребята знали, что сегодня дежурным «градоначальником» по комнате должен быть как раз Хасан, и у нас было не принято, чтобы им становился новичок. Сам Наджиб тоже был в курсе дела, но по какой-то одному ему ведомой причине он не стал протестовать и принял происходящее как должное.

Наджиб взял пустые канистры и собрался уходить. Когда он уже хотел надеть ботинки, Хасан крикнул ему:

— Можешь сесть в мой бронетранспортёр!

После этих слов Наджиб ушёл.

«Столько бойцов в гарнизоне До-Кухе ещё никогда не было», — говорил нам хаджи[84]. И действительно, по утрам на плацу не хватало места для новых батальонов.

Сегодня на пробежке нам опять пришлось выбежать за территорию гарнизона. Бегали больше, чем в предыдущие дни. Вокруг гарнизона мы сделали два полных круга. Потом последовала зарядка, после которой впору было рухнуть замертво. У меня живот сводило от голода, а Алиреза кричал:

— Настроение… хоть куда!

Задыхавшиеся от бега бойцы в конце колонны продолжали:

— Коль в желудке… пустота!

Потом солдаты хором повторили всю речёвку целиком:

— Настроение хоть куда, коль в желудке пустота!..

Хаджи быстро подошёл к началу строя, и все разом замолчали. Из-за внезапно наступившей тишины он сам рассмеялся, и мы все последовали его примеру.

Постепенно бойцы начали переговариваться. Они были порядком измучены жизнью в своих трёхэтажных разрушенных казармах. Все мечтали о скорейшем начале всеобщего наступления.

«Настоящий ополченец-басидж не может только есть и спать», — высказался Алиреза. От этих слов хаджи нахмурился, и рядовой сразу умолк.

Помнится, в тот же день я получил письмо от брата.

Наджиб всё так же оставался дежурным по комнате. Он подмёл пол и вымыл посуду. Закончив свои дела, он сел в углу комнаты и принялся читать книгу, обёрнутую в газету.

Алиреза чистил своё оружие газойлем. Ребята ворчали на него, недовольные тем, что он делает это в помещении, но тот не обращал на них ровно никакого внимания.