Мой командир - [36]

Мохаммад никогда не пропускал ночной молитвы и относился к этому весьма серьёзно. Однажды с бойцами и командирами мы обсуждали операцию, которую предстояло провести в районе Мехабада. Разговор зашёл о том, в каком именно направлении осуществлять боевые манёвры. Собрание затянулось до десяти часов вечера, потому что каждый мог высказать своё мнение, однако к окончательному решению прийти так и не получалось. Тогда Мохаммад повернулся к кибле[78] и произнёс: «О Господи, ты же знаешь, что мы слабы и разум наш бессилен, если захотим сделать что-то без Твоей помощи, не помолившись прежде. Господи, направь на путь истинный…»

Бойцы сложили карту и, так как было уже слишком поздно, отправились спать. Ближе к утру нас разбудил голос Мохаммада, читавшего нараспев Коран. Мы совершили утренний намаз, а потом Мохаммад попросил меня принести карту. Передавая ему карту, я спросил:

— В чём дело?

— Внимательно посмотри на карту и найди деревню Каредаг, — хладнокровно ответил он.

Подошли и другие бойцы и начали удивлённо спрашивать, что это за деревня, но Мохаммад только ещё раз повторил свою просьбу. Мы тут же все вместе посмотрели на карту, но так ничего и не нашли. Тогда Мохаммад снова помолился, прочитал нараспев Коран, а потом сказал:

— Возьмите карту и ищите снова.

Мы сделали, как он велел, и наконец совместным усилиями нашли эту деревню. Мохаммад очень обрадовался.

— Хаджи, что же всё-таки происходит? — удивлённо спросили мы.

— Теперь всё будет в порядке. Вставайте, пойдём, — с улыбкой ответил он.

На следующий день на военной базе Хамзы в Урмии состоялось совещание с участием армейских чинов, командира дивизии и командующего самой базы. Когда Мохаммад в деталях изложил на этом совещании свой план, командование отдало ему должное и единодушно одобрило. После совещания я и ещё несколько солдат из любопытства зашли к Мохаммаду и спросили его, как же он сумел составить такой план. Мы ведь думали до поздней ночи, но так и не пришли ни к какому выводу. Как же тогда?! Мохаммад ответил нам: «Мы все заснули, но через час я проснулся, совершил тавассуль, выполнил два раката[79] и попросил у Всевышнего помощи. Когда я опять заснул, во сне ко мне явился какой-то офицер и спросил, почему же я так медлю? Надо срочно занять Каредаг. Тогда всё будет в порядке…»

У Мохаммада были каштановые волосы и рыжая борода. Бойцы дали ему прозвище «Иисус из Курдистана», а некоторые даже считали его отцом Курдистана, но в действительности он был отцом всего Западного Ирана, потому что после его гибели весь запад страны оплакивал его горькими слезами. Одной из примечательных особенностей этого великого человека было сочувствие к окружающим. Несмотря на свою большую занятость, он часами просиживал с бойцами, рассказывавшими ему о наболевшем. Дело в том, что многие по той или иной причине решали уехать из Курдистана, но, посидев и поговорив с Мохаммадом, полностью отказывались от этой идеи и оставались служить дальше.

Незадолго до своей гибели Мохаммад изо всех сил старался найти подходящее место для базирования специальной бригады Шохада. Я вместе с ещё четырьмя бойцами удостоился чести помогать ему в этом деле. Однажды нас направили в то место, где планировалось расположить эту бригаду. По дороге один из солдат, сидевший рядом с Мохаммадом, говорил ему о своих невзгодах. В ответ на это Мохаммад подробно начал рассказывать о Судном дне, о вознаграждении войны за веру, героической смерти, о самопожертвовании первых мусульман и многом другом. Когда мы подъехали к перекрёстку на трассе Мехабад — Негеде[80], я сказал Боруджерди: «Оставайтесь здесь, а мы пойдём и посмотрим это место». Он отказался. Нам пришлось подчиниться, но я настоял на том, чтобы мне и ещё одному солдату разрешили сопровождать его на «тойоте» с установленным на ней крупнокалиберным пулемётом, чтобы при случае отразить нападение. Мы поехали впереди, а Боруджерди вместе с ещё тремя солдатами на военном джипе последовали за нами. Не успели мы отъехать от них, как вдруг услышали позади страшный взрыв. Машина наехала на мину, и когда мы вернулись, увидели, что все пассажиры исполнили свою мечту погибнуть героями. На румяном лице Мохаммада застыла улыбка, и на мгновение мне показалось, что он произнёс: «Клянусь Богом Каабы, я победил»[81].

М. Наср Абади Дрожащая насыпь Перевод с персидского Светланы Тарасовой

Не успел я заснуть, как до меня донёсся пронзительный звонок телефона по линии 312. С трудом разомкнув веки, в полумраке окопа я протянул руку и снял трубку. На другом конце провода был караульный из центра.

— Али, что случилось?

— У технического взвода порвался провод. Разбуди одного из бойцов и вместе отправляйтесь чинить линию.

— У технического взвода? И это среди ночи? Давай оставим до утра. Сейчас-то тебе это зачем нужно?

— Нужно не мне, а командиру третьего взвода.

— Это ещё зачем? Не спится ему, что ли, и вздумалось с кем-то поболтать?

— Нет, что ты! Говорит, что бойцы из их наблюдения слышат какой-то разговор. Похоже, подплыл иракский корабль. Готовится маневрировать.

Делать было нечего. Пришлось подниматься. Я сердито бросил трубку и начал расталкивать Мохаммада.