Мой командир - [18]

— Видел что?

— Огонь, — и он махнул рукой в направлении выхода.

— Ты с ума сошёл?

Он закричал:

— Всё ты виноват! Зачем ты так себя с ним вёл? Званием хвастался? Передо мной выставлялся? Такая каша заварилась — из-за твоей идиотской гордости!

— Я исполнял свой долг. Ты не должен был вмешиваться в наши дела. Моя вина, что я с самого начала обращался с тобой по-человечески.

Он схватил лейтенанта за ворот:

— Я тебе не позволю свалить всё на меня.

Лейтенант произнёс сочувственно:

— Я и не хочу всё свалить на тебя. Но убил его ты, не я.

Он сжал в кулаке ворот лейтенантовой куртки и с силой тряхнул.

— Ради тебя! Ты сказал: спаси меня. Ты умирал… Ты вывел из строя рацию. Думаешь, я не знаю? Хотел показать ему, кто тут хозяин. Последний курс, юридический факультет… Подыхай теперь от страха!

Голова лейтенанта беспомощно моталась на тощей шее. Он выпустил из рук ворот. Лейтенант упал на спину и застонал.

— Что бы ни случилось, я тебя поддержу. Даю слово чести. А сейчас дай мне немного подумать.

Он оставил лейтенанта одного и вышел из блиндажа. Над горой висела темнота, между скал свистел холодный ветер. Он присел на корточки и закурил, внимательно следя за блиндажом. Навострив уши, он ловил малейший звук и движение лейтенанта.

Он поднялся. По ту сторону обрыва стоял непроглядный мрак. Наверное, подумал он, у него разыгралось воображение, и не было на самом деле никакого огня. Лейтенант же ничего не заметил. Но нет, он был совершенно уверен. Он видел собственными глазами, и не один раз. Он чувствовал, что с каждым мигом приближается к развязке, определённой роком. Но какова она, он не знал. Будущее всё ещё было темно и неясно. Он вниз головой свалился в водоворот, и тот затягивал и уносил его, куда хотел. Он убил младшего лейтенанта, своего соотечественника, и сбросил труп в пропасть. А свидетель, живой и здоровый, лежал там, внутри, и непонятно, какие планы зрели в его маленькой черепушке. Нужно быть начеку. Нельзя позволить лейтенанту одурачить себя. Он, конечно, попытается свалить убийство на него. Если бы дело дошло до суда, то все бы, конечно, приняли сторону лейтенанта.

Ему почудилось, что из блиндажа доносится слабое потрескивание. Он потихоньку спустился в яму перед входом и, отогнув краешек полога, заглянул внутрь.

Лейтенант ползком подобрался к радиостанции и копался в ней.

От страха и ярости его заколотила дрожь. Он влетел блиндаж и — лейтенант не успел и пальцем шевельнуть — схватил его за шкирку и с силой швырнул на ящик с боеприпасами. Кровь брызнула из разбитого лба, и лейтенант, не пытаясь сопротивляться, повалился на землю. Он лежал, спрятав лицо в окровавленных ладонях, плечи его тряслись.

Он заорал лейтенанту прямо в ухо:

— Извернуться решил?! Не дам! Мне теперь нечего терять!

Лейтенант поднял на него своё заляпанное кровью лицо, всё в потёках слёз:

— Это ради неё. Ей всего восемнадцать. Понимаешь?.. Восемнадцать лет! — вдруг заорал он. — Скотина ты чёртова! Она сейчас, может, сидит и думает обо мне!

Он врезал лейтенанту по шее.

— А я, по-твоему, под кустом родился? Меня никто не ждёт, по-твоему? Я что, жить не хочу? Чего хвост поджал? Я же ради тебя завалил этого гада!

Кровь бросилась ему в лицо. Он нагнулся, ухватил лейтенанта за ворот сзади и поднял на ноги.

— Говори правду — что делал с рацией?

Лейтенант молча пытался освободиться.

— Не скажешь — убью. Ещё одной собакой меньше.

Лейтенант с силой вырвался из его рук и отполз в угол, как младенец.

— Я хотел наладить передатчик, только и всего.

— Брешешь, как собака.

Он поставил ногу на голову лейтенанта и надавил, заставив того лечь. Из раны на лбу лейтенанта текла кровь.

— Я хотел сдать тебя. Хотел себя спасти. Теперь доволен?

Он убрал ногу с лейтенантовой головы и уселся на земляной пол.

Лейтенант громко хныкал, всё его лицо было залито кровью. В дверной проём задувал ветер и кружил посреди блиндажа мелкие ледяные крупинки.

— Я согласен, ты убил его ради меня. Но у нас только два пути. Или мы оба возьмём на себя убийство, или кто-то один пожертвует собой. Была бы погода — можно было бы добраться до вражеских сил. Но сейчас это невозможно. Впереди пропасть, позади — наши части…

Он подумал, что лейтенант заговаривает ему зубы и только ждёт удобного случая, чтобы снова извернуться. Не было никакой гарантии, что внизу он сдержит своё слово. Даже если они расскажут всё, как было, всё-таки это он всадил очередь в особиста. Разве мало случаев, когда жертвовали рядовыми? А лейтенант учился на юриста, уж как-нибудь сумеет выйти сухим из воды. Наверняка у него и связи есть. Он ответил:

— Или ты, или я. Кто-то один возьмёт убийство на себя.

Лейтенант смотрел на него. Изо рта у него торчала сигарета, и он платком отирал кровь с лица. Потом он поднялся. Швырнув окровавленный платок в угол, он ботинком затушил на одеяле окурок и накинул на плечи куртку.

— Я настроил передатчик. Первая попытка — твоя. Я выйду на улицу. У тебя есть пять минут, чтобы доложить вниз о происшествии — так, как тебя это устроит. Если за пять минут ты не сможешь этого сделать, докладывать буду я. Как и что захочу.

Уже выходя из блиндажа, он спросил: