Мой командир - [14]

Решив, что лейтенант взбесился со скуки, он поднялся, залил в фонарь керосина и вылез из блиндажа. Трижды через короткие промежутки времени скала содрогнулась у него под ногами. Он бросился вперёд по проложенной в снегу дорожке и застыл, как вкопанный, у самого края обрыва. Эхо прогрохотавших взрывов словно заледенело между отрогами хребта. Он почувствовал, как в глазах у него темнеет, а в ушах звенят сотни колоколов. В ужасе он отшатнулся от края. Небо начинало наливаться густой синевой, ветер завывал среди камней. Он зашёл за блиндаж, чтобы облегчиться. Сверху падали мелкие редкие снежинки, но небо было чистое, на горизонте — ни облачка. Он потерял всякое ощущение реальности. Внезапно ему показалось, что земля исчезла у него из-под ног и он парит в пустоте. Во что бы то ни стало надо было срочно чем-нибудь себя занять.

Что навело его на мысль? Может, картинка из какого-нибудь учебника в детстве. Он натянул перчатки, спрыгнул в яму перед входом в блиндаж, схватил лопату и вылез наверх. Секунду помедлил, потом принялся за работу.

И вот уже снег был собран в один высокий сугроб. Из блиндажа, где сидел лейтенант, не раздавалось ни звука. Похоже, что это из-за его нытья лейтенант сегодня вышел на связь с огневой. Когда он лазил за лопатой, то увидел в щель между стеной и пологом, как тот лежит, натянув на голову одеяло и придвинув приёмник к самому уху.

Он лопатой прибил снег в куче и разровнял поверхность. Понемногу стал вырисовываться силуэт снеговика — большого, внушительного и даже жутковатого. Он поднимался среди сгущающихся сумерек — толсторукий, с мощным телом и ледяным сердцем.

Он громко произнёс:

— И вот замесил я его из снега небесного. Вдохну же в его тело дыхание жизни, дабы ожила душа его[4].

Он стоял на крыше блиндажа, разглядывая здоровенную голову снеговика. Жёлтый свет из дверного проёма падал на снежное тулово. Он спустился вниз в поисках камня или комка глины, но не нашёл. Всё было погребено под слоем снега. Тогда он полез в блиндаж, продырявил штык-ножом один из мешков и вернулся с горстью песка и щебня.

Лейтенант окликнул его:

— Ты что там делаешь?

— Выйди да посмотри.

Он снова забрался на крышу блиндажа и сделал снеговику глаза. Спустившись, обнаружил, что его творение смотрит на мир холодным изумлённо-испуганным взглядом.

Лейтенант вылез наружу с фонарём в руке. Увидев снеговика, он аж подпрыгнул от неожиданности. По его лицу расползлась странная улыбка. Он поднял фонарь повыше и проговорил низким голосом:

— Мы посеяли вражду и ненависть между тобой и человеком[5]. Несомненно, станет он лупить лопатой по голове твоей, ты же принесёшь ему погибель от лютого холода.

Он, обиженно нахмурившись, забрал у лейтенанта фонарь. Тот, хохоча как ненормальный, наградил снеговика парой увесистых ударов.

— Не подумай, что ты один можешь красиво выражаться. Я все священные книги знаю вдоль и поперёк.

Продолжая хихикать, он побежал за блиндаж и уже оттуда гаркнул:

— Занеси фонарь внутрь — опасно!

Ему был противен даже звук лейтенантова голоса. Он забрался в блиндаж, открыл банку с консервами и в одиночестве принялся за еду. Лейтенант, когда вернулся, заметно опешил.

— Я не голоден, — заявил он на всякий случай, после чего сел, опершись спиной о стену блиндажа, вытащил сигарету и уставился на его банку, как некормленый пёс.

Покончив с едой, он увидел, что лейтенант, всё ещё державший во рту сигарету, прикинулся спящим. Вынув ещё не погасшую сигарету у него изо рта, он сделал несколько глубоких затяжек и затушил окурок в консервной банке. Потом прикрутил фитиль в фонаре и, не замечая, что повторяет за лейтенантом, почистил зубы ананасовым соком. Вернувшись на своё место, он растянулся на одеяле.

В блиндаже было холодно и неуютно.

Он закрыл глаза. В ушах звенели слова из гадательной книги, которые зачитал ему лейтенант, а перед глазами стояла чёрная мерно ползущая вперёд линия. Потом линия рассыпалась по серой степи и заполнила собой всё пространство.

Он подумал: «И надо было рассказать лейтенанту о перстне!»

С того самого момента черномазое лицо того парнишки стояло у него перед глазами. Потом его веки отяжелели, и пришла очередь крыс…

Лейтенант просунул голову в дверной проём и заорал:

— Ты что, ещё лежишь?! Вставай давай! К нам гости.

Он зевнул и окинул лейтенанта равнодушным взглядом, всё ещё думая, что тот его разыгрывает, лишь бы заставить проснуться.

— Вставай! Это громила из Гвардии[6], поднимается сюда. Давай живо! Через полчаса будет здесь.

Он вылез из-под одеяла. Страх лейтенанта передался и ему. Ополоснув лицо, он бросился помогать с уборкой блиндажа. Потом лейтенант принялся сбривать бороду, а он взял бинокль и вылез наружу.

Лейтенант не соврал. Кто-то с неутомимым упорством поднимался по гребню горы, по-волчьи рассекая грудью снег.

Когда он опустил бинокль, лейтенант уже стоял рядом с ним. Всё лицо у него было в порезах.

— Вода холодная, лучше не получилось.

Потом, ухмыльнувшись, добавил:

— Везёт тебе, три волосины.

Слова лейтенанта задели его за живое, но он смолчал. После вчерашнего случая он решил, что в обращении с лейтенантом лучше держать дистанцию.