Мой командир - [12]

И он снова бросил монеты.

— Ну что ж, посмотрим, что она мне скажет.

Он открыл книгу на нужной странице и молча прочёл предсказание.

— Чепуха какая-то. Смотри, что тут написано: «Ёмкость, полная шевелящихся насекомых. Тревога. Работа на том, что испорчено. Великая беспечность и гибель».

Он захлопнул книгу и отшвырнул в угол.

— Полная ерунда. Тут такой холод, что насекомыми и не пахнет, — и он нервно хохотнул.

— Это ты виноват, всё настроение испортил, — буркнул лейтенант.

— Ты сам сказал, что этой книге можно верить.

Лейтенант, шаря в карманах в поисках сигарет, изрёк:

— Кому вообще когда-нибудь удавалось предвидеть будущее? К словам, которые тут поналеплены, можно придумать тысячу разных толкований.

Он почувствовал, что ему необходимо хоть немного отдохнуть от лейтенанта. Дышать становилось всё тяжелее, хотелось сделать глоток свежего воздуха. Он поднялся и сделал шаг к выходу.

Лейтенант окликнул его:

— Куда?

Не оборачиваясь, он ответил:

— Пойду гляну, не видать ли отсюда «огня в лагере переселенцев», который ты мне нагадал.

3

Сквозь сон он услышал слова лейтенанта:

— Вставай. К нам кто-то поднимается.

Ещё ничего не соображая, он открыл глаза.

— Вставай!

Он приподнялся на локте и увидел перед собой побледневшее лицо лейтенанта.

— Кто-то поднимается на гору.

— Кто?

— Не знаю. Непонятно.

Лейтенант схватил бинокль и быстро вылез из блиндажа.

Вставать ужасно не хотелось. Здесь было тепло и уютно, а снаружи ждали лёд и холод. За эти два дня он успел привыкнуть к лейтенантовым странностям, к тому, как он говорит во сне, к его привычке внезапно замолкать посреди фразы… Сопеть он начинал в ту самую секунду, как его голова касалась валика из одеял, а через несколько минут он уже громко и яростно кому-то что-то доказывал. На лбу у него выступали капли пота. Потом он вдруг просыпался и резко садился. Как он ни старался, ему никогда не удавалось вспомнить, о чём был сон. Спустя пару мгновений он уже опять валился на подстилку, и всё начиналось по новой.

Лейтенант был жаворонок. Чуть только темнело — начинал задрёмывать, а с утра пораньше, бодрый и румяный, почистив зубы фруктовым соком, принимался петь и насвистывать. И куда девался тот задира, препиравшийся с кем-то во сне? Настроение у него было весёлое и игривое, и вёл он себя совершенно разумно — за исключением этих внезапных пауз, в которые он будто нырял с головой. Мог на полчаса уйти в себя и сидеть, не проронив ни слова.

«Очередная лейтенантова выходка. Ему завидно, что я долго сплю», — подумал он и, не вылезая из-под одеяла, перевернулся на другой бок.

При том что в блиндаже им было хорошо и удобно, а все передряги военной жизни остались внизу, что-то, казалось, было не так. В их заваленном снегом обиталище на вершине горы было безопасно, и они могли жить, не вспоминая о войне или мире. Вчера, когда снег перестал и тучи рассеялись, всё небо целиком окрасилось в прозрачный светло-голубой цвет. Но адский кусачий мороз быстро превратил их скалу в один большой кусок чёрного льда.

В первый день они легли рано — возможно, из-за того, что после гадания настроение было безнадёжно испорчено. Снег валил без передыху, и не было никакой возможности выйти из блиндажа. Даже на шаг вперёд ничего не было видно. Они уговорились не спать по очереди, сменяясь каждые три часа. Бросили жребий, и ему выпало дежурить первым. Лейтенант, довольный, забрался под одеяло и тут же захрапел. Он убрал радиоприёмник подальше от лейтенантова уха и придвинул к себе фонарь. Настроение было поганое, и нужно было чем-то себя занять. Он перетасовал колоду, чтобы погадать. Убрал все карты с числовыми значениями и разложил перед собой картинки.

Вышло так: девчонка любит парня, но кто-то третий хочет им помешать… Фу-ты!

Он отшвырнул карты в угол. Червовый валет приземлился ему на колени. Какая такая девчонка? И кто этот третий? Где же он видел этот непослушный завиток волос, этот чёрный локон? Никак не мог вспомнить. Ничего — ни лица, ни взгляда, только прядь волос, свитую кольцом… Он взял китайскую гадательную книгу, прочёл предисловие и ничего не понял. Сосредоточиться не получалось, таблицы и сноски только сильнее сбивали с толку. Он подумал: «Очередное дурилово, только для избранных. Как карты для молодых выскочек-карьеристов или цыганки-гадалки для старых сплетниц и неудачников».

Но сказанное в этой книге звучало необычно, без угроз и посулов. Тут были картинки, иногда очень милые, и таинственные изгибы китайских иероглифов. Картинки встречались такие: в далёком небе кружат журавли; толстый человечек в кимоно сидит у пруда с голубыми лотосами, положив ладони на колени; растерянного вида мужичок нечаянно наступает на хвост тигру, спящему в камышовых зарослях; лев лежит посреди чащи, морда у него печальная, но свирепая. Ещё там была женщина с красивой причёской и в платье с широкими рукавами. Она стояла на коленях, сцепив руки под подбородком в умоляющем жесте. Чем дальше он листал книгу, тем сильнее сбивался с толку. Неужто и правда можно предсказать будущее при помощи шести линий?

Он чувствовал страшную усталость, но спать не хотелось. Ноги гудели, от послеполуденного весёлого оживления не осталось и следа — ему на смену пришли одиночество, тоска и ожидание. Чего он ждал? Может, смерти, а может — освобождения и жизни, такой, как он захочет. Ещё чего, раскатал губу! Впереди его ждало только одно — размером точно со смерть, как две капли воды похожее на смерть — не что иное, как сама смерть. И какой бы она ни оказалось, во всём была виновата эта книга с её путаными ответами.