Он посмотрел на нее, словно не понимая, о чем она говорит.
— Я вернулся сюда, потому что надо было заботиться о Трэвисе и Клэр. Это случилось восемь лет назад.
— Восемь лет? Значит, Клэр было только девять, когда погибли родители. Возможно, она пренебрегает домашними обязанностями, потому что ей никогда не показывали, что и как нужно делать. Ведь ваши поварихи не прибирались в доме. У кого бы она научилась?
Он пожал плечами.
— Это женская работа.
Потребовалось усилие, чтобы сдержаться и не закатить глаза.
— Женщины не рождаются со щеткой и тряпкой в руке, мистер Эдем. Всему нужно учиться: и как бросать лассо, и как готовить и убирать.
Он долго и внимательно разглядывал ее.
— Хэнк, — проговорил он.
— Что? — не поняла Алекс.
— Просто Хэнк, а не мистер Эдем. Давай перейдем на «ты». Я уже говорил, мы здесь не церемонимся.
— Хорошо… Хэнк. Так я могу в свободное время прибирать дом? Обещаю, Клэр будет мне помогать.
Он пожал плечами.
— Хорошо.
— Скажи, ты специально приехал сюда в середине дня, захотел проверить, чем я занимаюсь?
— Нет, я просто оказался поблизости и вспомнил, что должен… — Хэнк нахмурился, не в силах вспомнить, зачем же он приехал домой. Ведь у него была причина. Какая же? Ах, да! — Мне нужно позвонить по поводу сыворотки, которую я заказывал.
— Кстати, вспомнила. — Она вытерла руки о фартук и повернулась. — Тебе звонили утром.
Радуясь, что напряжение спало, Хэнк последовал на кухню и взял из ее рук листок бумаги с именем и телефоном агента, занимавшегося продажей ранчо.
— Это насчет сыворотки? — спросила она.
Он покачал головой.
— Но ему нужно позвонить. Хорошо, что я заехал домой.
— Тогда не буду мешать.
Поднявшись по лестнице и зайдя в кабинет, Хэнк плотно закрыл дверь, сел у стола и долго разглядывал пыль, покрывавшую абажур лампы.
Что с ним, черт возьми, происходит? Его тело реагировало так, словно Алекс отплясывала зажигательный танец на столе. Никогда прежде он не возбуждался без всякой причины.
Нужно прогнать из головы безумные мысли об этой женщине и держаться от нее подальше. Исполненный решимости, он глубоко вздохнул и потянулся к телефону. Сначала позвонил насчет сыворотки. Лайла, жена его старшего работника, наверное, с удовольствием прогуляется завтра в город.
Затем Хэнк набрал номер агента.
— Агентство недвижимости, — произнес бодрый женский голос.
— Дэниса Коудена, пожалуйста.
— Минутку.
Несколько секунд в трубке играла бравурная музыка, а затем послышался дружелюбный тенор:
— Дэнис Коуден.
— Мистер Коуден, это Хэнк Эдем из Дубойса. Мне сказали, вы звонили утром.
— Мистер Эдем, рад, что вы позвонили. Сегодня утром я получил факс с первым предложением. — Он назвал сумму, от которой Хэнк удивленно откинулся на спинку кресла. — Но мы, понятное дело, не согласимся.
Хэнк выпрямился.
— Почему, черт возьми? Это больше, чем вы говорили…
— Все верно. Но прошел только месяц. В таких делах спешить никогда не надо. Корпорациям требуется чуть больше времени на раскачку, ведь нужно получить согласие многих людей. Но, думаю, мы получим более выгодное предложение. — Агент был чрезвычайно доволен собой. — Я в этом абсолютно уверен.
— Ладно. Пожалуй, вы знаете, что делаете.
Хэнк в задумчивости повесил трубку. Проклятье, такая куча денег! Клэр и Трэвис запрыгают от радости, когда узнают, какова их доля от продажи. Стоит ли рассказать им заранее о продаже или повременить?
Лучше подождать.
Через несколько месяцев он сбросит с себя эту ношу и вернется на родео с полными карманами денег. Можно прыгать от радости.
Но Хэнку почему-то этого не хотелось.
Наливая в кофейник воду, Алекс увидела в окно, как работники шли на ужин. Отставив в сторону кофейник и вооружившись скалкой, она встала у входа, всем своим видом выражая решимость.
Первым вошел Джед, смеясь над чьей-то шуткой. Он остановился как вкопанный, увидев ее, но сзади налетел Дерек.
Из-за плеча Дерека выглянул Бак.
— Эй! Что за пробка?
— Наша молодая телочка, похоже, сердится и хочет пободаться, — проговорил Джед через плечо.
— Наше почтение, Алекс, — умиротворяюще проговорил Дерек. — Пахнет очень вкусно.
Не сомневаясь, что Клэр ее поддержит, Алекс замахнулась скалкой.
— Пока не снимете сапоги и шляпы, не получите ни кусочка.
— Что она сказала? — переспросил Дерек.
— Она хочет, чтобы мы сняли сапоги и шляпы, — отозвался Бак.
— Ковбои снимают шляпы только перед Господом Богом и тогда, когда ложатся в постель. Она что, этого не знает?
— Похоже, что нет.
— Так скажи ей.
— Мэм, вы сильно ошибаетесь, если думаете, что мы тут…
— Ужинать хотите?
Скалка угрожающе нависла на головой Джеда, и тот отступил.
— Да, мэм, хотим.
— Тогда шляпы и сапоги долой. — Алекс понимала, что на ее стороне лишь упрямство. Даже самый низкорослый ковбой весил фунтов на пятьдесят больше ее, и ее могли просто отодвинуть в сторону и пройти. Но она не хотела сдаваться.
— Эти полки — для ваших сапог…
— Что происходит? — раздался из-за двери голос Хэнка.
Полные уверенности, что хозяин поддержит их, работники расступились и пропустили Хэнка вперед.
— Она требует, чтобы мы сняли сапоги и шляпы, а иначе, мол, останемся без ужина! — пожаловался Джед.
