Ее поведение удивляло его все больше и больше. От дополнительной работы обычно пытаются увильнуть, а вот чтобы наоборот…
— Вы умеете… — Он запнулся. — Вы умеете ездить верхом?
— Честно говоря, нет. Не было возможности. Но, думаю, я смогу научиться.
Он кивнул и мысленно представил приятную перспективу учить ее верховой езде. Конечно, научится. А парни, они-то с удовольствием погрызут что-нибудь в полдень. Между завтраком и ужином слишком большой перерыв.
— Что-нибудь еще? — спросила она.
Он глубоко вздохнул, пытаясь припомнить.
— Нет. Наверно, это все.
В комнате воцарилась напряженная тишина.
— Если это все, то не буду больше мешать, — сказала Алекс.
Под его долгим и жадным взглядом она опустила глаза.
— Да, это все.
Когда она уже спускалась по лестнице, он вспомнил, что забыл дать ей на подпись налоговые формы. Карандаш в его пальцах хрустнул.
Алекс вышла на крыльцо и вдохнула холодный мартовский воздух. За три дня пребывания в Райском Саду она поняла, что необходимо срочно найти занятие, чтобы скоротать долгие часы между мытьем посуды после завтрака и подготовкой к ужину. Иначе она сойдет с ума от безделья. Соглашаясь на эту работу, она ожидала, что все утро будет занята приготовлением ленча. Но мужчины работали на выгоне, и она упаковывала их ленч, пока они завтракали.
Мяуканье за сетчатой дверью привлекло ее внимание. Сахарок терся о дверь и просился на улицу.
— Нет, ты еще не освоился здесь, Сахарок. Если я выпущу тебя, ты убежишь и потеряешься. Что мне тогда делать? Мне не с кем будет даже поговорить.
Алекс тяжело вздохнула и побрела в дом. Она провела рукой по тяжелому бельевому сундуку и неодобрительно покачала головой — кончики пальцев были в пыли.
— Как можно так запустить дом! — сказала она Сахарку, который терся у ее ног. — Будь он моим, я бы заставила его сиять как медный грош. Я бы… — Она глубоко вздохнула. — Впрочем, это не мой дом, и мне нет дела, что здесь грязи по пояс.
Пройдясь по нижним комнатам, Алекс попыталась не обращать внимания на царящий в них беспорядок. Но чем больше она уверяла себя, что ей это безразлично, тем громче звучал внутренний голос, призывавший ее отбросить все сомнения и поскорее приступить к уборке. Дубовая мебель в столовой была очень красивой, ее лишь стоило слегка натереть воском. Занавески в гостиной пожелтели, а коврик так пропитался грязью, что невозможно было определить его цвет.
В конце концов, Алекс не вытерпела.
— Как говаривала сестра Мэри-Клара, — объясняла она Сахарку, извлекая из кладовки пылесос, щетку и тряпку, — праздные руки — добыча дьявола.
Три часа спустя она выключила пылесос и осмотрелась. Гостиная выглядела теперь совсем по-другому. Мебель блестела, пахло цветами и воском.
— Что происходит?
От неожиданности Алекс вздрогнула. Повернувшись, она увидела Хэнка.
Почувствовав себя пойманной на месте преступления, Алекс сдернула косынку, которой завязала волосы.
— Я просто немного прибрала в комнате.
— Это работа Клэр, — хмуро проговорил хозяин дома. — Вы должны готовить, а не убирать.
Алекс всплеснула руками.
— Я провожу на кухне лишь половину дня. Мне надоело бездельничать все остальное время.
— Жаль. Но если вы начнете делать работу Клэр, то избалуете ее. Я и так не требую от нее слишком многого, но очень рассчитываю, что за домом все-таки будет следить она. В конце концов, ей нужно научиться хоть за что-нибудь отвечать в своей жизни.
Алекс прищурилась.
— Вы злитесь, словно я краду у вас что-то. Я просто навела порядок. Это ведь не преступление.
В комнате на несколько секунд воцарилось молчание.
— Послушайте, мне просто нужно найти себе какое-нибудь занятие. Мне надоело без… — Она осеклась на полуслове, увидев, что он медленно приближается. Огонь, горевший в его глазах, приковал Алекс к месту.
Хэнк остановился всего в нескольких дюймах от нее, и она ощутила жар его тела, слабый запах лошадей и пота.
— Вы невыносимая женщина, — тихо проговорил он. — Никогда еще не встречал человека, требующего дополнительной работы.
— Мне… мне просто нужно чем-то заняться кроме кухни, словно издалека услышала Алекс собственный срывающийся голос. — А в этом старом доме нужен человек, который…
Она снова замерла. Хэнк смотрел на ее губы. Этот взгляд сказал Алекс все. Он хотел поцеловать ее.
Она быстро отвела глаза и отступила, не потому, что испугалась его желания, а потому, что хотела того же.
Хэнк пробормотал проклятье и глубже надвинул шляпу.
— О, дьявол! По крайней мере, пусть Клэр вам помогает. В конце концов, она должна будет делать это, когда вы уедете.
Алекс кивнула.
— Хорошо.
Хэнк стоял неподвижно и изучающе осматривал комнату. Постепенно его лицо смягчилось.
— С тех пор, как умерла мама, здесь ни разу не было такого порядка. Она любила этот старый дом. У нее он всегда сиял.
Алекс почувствовала, что ее сердце болезненно сжалось.
— Вы не обидитесь, если я спрошу, отчего она умерла?
Боль исказила его лицо.
— Погибла вместе с отцом. Во время наводнения.
Алекс захотелось обнять его. Она знала, как больно потерять близкого человека. Но потерять сразу обоих родителей…
— Вы были в это время на родео, да? И вернулись домой, чтобы продолжить дело отца?
