Мост над черной бездной - [5]

У каждой из сестер имелся собственный образ. Рыжеволосая Ульяна считалась красавицей, Наташа – умненькой, а самая старшая, крупная медлительная Оксана – взрослой и серьезной.

Элли объяснила своему случайному гостю, что муж в свое время начудил и наплодил наследников немереное количество. Будучи человеком ответственным, ни от кого из детей он не отказался, более того, всех усыновил и приютил. С матерями своих чад Эллин муж тоже сумел договориться. К сожалению, он человек занятой, крупный бизнесмен, и времени у него на исполнение родительского долга не остается. В материальных средствах для детей нет ограничения, но направлять их некому. Элли не может взять на себя ответственность за такое количество спиногрызов, она не нянька, а воспитатели и гувернеры от этих лоботрясов бегут, будто ужаленные, и что тут можно поделать – непонятно.

Рай на земле

1

Так в Пашиной тусклой жизни начался один из самых странных периодов. Дом Элли вполне мог сойти за рай, только было совершенно непонятно – за какие заслуги сюда попадали? Эгоистка Элли – Седов не мог не замечать самых ярких деталей в сущности этой нежно относящейся к нему дамы – и толпа избалованных сопляков заслуживали скорее отрезвляющих жизненных проблем. Да и сам мерзавец Павел Петрович…

Тем не менее день у Паши начинался волшебно-с плавания в бассейне. Он и не думал, как это шикарно – выбраться из теплой постельки и через полминуты уйти под воду с головой. Вынырнув с восторженным гиканьем, Пашка бежал в ванную, а потом просил у Тамары кофе и ложился на шезлонг.

Кофе он дополнял коньяком.

В то время, когда Павел Петрович наслаждался утром, хозяйка работала над собой. Она занималась с приезжавшей ежедневно тренершей пилатесом, фитнесом или йогой. Отработав свои ежедневные полтора часа, прихорашивалась с помощью парикмахера, косметолога, массажиста и многих других людей, так же, как и тренер, приезжавших в ее дом в дообеденные часы.

Обычно, закончив процедуры, Элли выходила к бассейну с фразой:

– Помолодела так, что хоть памперс покупай!

Это означало, что пора ехать в город – завтракать.

В первые дни было неприятно каждый раз ссориться с ней по поводу оплаты – Паше было не по себе: он не мог есть за счет женщины, с которой жил, но Элли нашла консенсус:

– Давай так: ты будешь моим шофером. У меня зрение слабеет (она, конечно, врала), мне уже опасно за руль садиться. Только вместо денег я буду тебя кормить и поить, идет?

– Чушь, – не согласился Паша.

– Тогда ты будешь возить не только меня, но и Тамару. Она ездит на рынки, в магазины и так далее, ее сопровождает наш охранник. Поэтому получается, что, когда он уезжает, мы остаемся беззащитны.

– Ладно. – Пашка понял, что Элли дает ему возможность сохранить лицо, а он только капризничает. – Буду осетинский пирог с сыром, салат с помидорами, пахлаву, чай с чабрецом.

После завтрака они с Элли гуляли по Курортному. Элли считала, что ей (для фигуры) необходимо больше ходить, а Павлу Петровичу было все равно, что делать.

Вернувшись домой, Элли уходила в студию. Оказалось, что она не балерина, а художница в хорошей форме. Элли писала только небо: облака, тучи, закаты, рассветы, радуги, громы и молнии, птичьи стаи, солнце, луну, звезды. По мнению Седова, она здорово наловчилась в своей теме, ему нравилось.

– Небо – это самое красивое на земле, – говорила она.

Кроме собственных работ на стенах ее мастерской висели репродукции с небесами – от рафаэлевской Мадонны, нисходящей с небес, до работ современных авторов, которые Паша видел впервые. Небеса утром, небеса в обед, небеса на закате.

Интересно, что почти всегда небо на картинах Элли выглядело так, как оно выглядит, если стать посреди широкого поля и закинуть голову.

– Ты рисуешь лежа?

– Вопрос дурацкий, но искренний, – рассмеялась Элли. – Я рисую стоя, просто поднимаю голову. Ты знаешь, что люди редко поднимают голову? А это очень полезно для шеи и не позволяет образовываться второму подбородку.

Картины Элли неплохо продавались. Она замечала по этому поводу:

– Гонорары откладываю себе на пенсию.

Кроме рисования Элли была занята чтением. Она любила дамские романы и классику.

В свои занятия Элли элегантно вкрапляла небольшие кофе-брейки. Без кофе, разумеется, а с коктейлем или, если день был прохладным, с крепким алкоголем. Благодаря этим коктейль-брейкам она поддерживала настроение и расслабляла мозг. Пашка с удовольствием разделял с ней такие минуты.

Природа одарила Элли еще одной милостью, кроме долгой молодости: пьянство ее не уродовало, она становилась просто забавной – звонко хохотала, любила весь мир. Для себя Паша заметил, что у пьяненькой Элли смешно краснели уши, и она об этом не знала.

К вечеру Седов со своей дамой выезжали в город на ужин, но на этот раз уже на такси, и оставались в Курортном до поздней ночи. Вечерами отставной сыщик выполнял свою ежедневную самоубийственную алконорму – он пил проклятую водку, надеясь, что она поможет ему заснуть и не проснуться. Элли позволяла ему это, считая, что пьянство просто Пашкина слабость, ничего больше. Объяснять ей, что она сильно ошибается, Седов не собирался. Он знал, что еще пара дней – и ему придется вернуться к Яне, так к чему откровения?