Москвины: «Лед для двоих» - [16]

Та встреча оставила у меня сложное впечатление. На протяжении чемпионата Протопопов давал очень четкие оценки тому, как катались участники, говоря о гипотетическом участии в Играх-98, подчеркивал: «Мы слишком много знаем о том, как надо готовиться к соревнованиям и как надо выступать» — и тут же говорил:

— Мы не можем позволить себе заниматься тренерством. Слишком много сил уходит даже на консультации. А мы хотим кататься сами и тратить свои силы только на себя.

Еще больше меня зацепило другое высказывание некогда великого фигуриста:

— Пару лет назад мы получили предложение выступить в американском шоу, куда приглашают исключительно олимпийских чемпионов разных лет. Предложили десять тысяч долларов за выход. Когда я отказался, сумму тут же увеличили вдвое, посетовав, что остальные русские катаются за такие деньги с большим удовольствием. Я же ответил, что русские согласились бы кататься и за 500 долларов. Но мы, увы, не русские.

На мой вопрос: «Вы действительно так считаете?» — Протопопов ответил: «Я просто знаю себе цену».

* * *

Тесное сотрудничество Протопоповых с Москвиным началось в 1962-м. Игорь Борисович тогда активно работал с одиночниками — тем более что как раз тогда у претендентов в сборную началась подготовка к Олимпийским играм 1964 года.

— Мы периодически разговаривали о парном катании, и в один из дней Олег неожиданно сказал: «Мы с Милой посоветовались и решили, что у тебя есть разумные мысли относительно недостатков нашего катания. И что ты можешь нам помочь».

Я был крайне удивлен тем, что такая фраза вообще прозвучала. Потому что Протопопов вообще никогда не употреблял слово «недостаток» применительно к своему катанию. Наоборот, при каждой удобной возможности подчеркивал, что они с Милой — самые лучшие, самые правильные, все умеют и все знают.

Для меня такая работа была честью, хотя я сразу честно предупредил Олега о том, что свою работу с одиночниками ради них не оставлю. У меня уже подавал определенные надежды Юра Овчинников, было немало других способных фигуристов.

Вот так в 62-м мы начали работать, а в 1965-м Мила и Олег выиграли свой первый чемпионат мира в Колорадо-Спрингс.

— С ними было легко работать?

— Мне было интересно. Я ведь никогда не был тренером-деспотом. Мила к тому же всегда меня поддерживала. Она была идеальной фигуристкой: легкая, красивая, хороший исполнитель. Ее не нужно было в чем-то убеждать, заставлять пробовать какие-то вещи. Предлагаешь что-либо новое — она тут же идет делать. Олегу, напротив, постоянно нужно было что-то доказывать. Но в целом мы ладили.

— Олимпийские игры 1964 года вы помните?

— Конечно. Меня взяли в Инсбрук в последний момент. Как-то очень быстро выдали форму и так же быстро отправили на Олимпиаду. Ничего страшного там на первый взгляд не было. Но и людей, которые знают английский или немецкий язык, тоже не было. Кроме одной-единственной переводчицы — Александры Федоровны Ивушкиной. Очаровательная женщина! Но она же не могла за всеми следить и решать все чужие проблемы?

В парном катании было заявлено 13 пар. Тогда еще не было никакого разграничения по группам, как это происходит сейчас. Была первая половина участников и вторая половина. А первый стартовый номер достался главным фаворитам Игр — немцам Марике Килиус и Хансу-Юргену Боймлеру.

Протопопов тогда совершенно жутко нервничал, сказал, что у него трясутся руки, что он не может в таком состоянии идти и вытаскивать номер и попросил меня это сделать. Жеребьевку тогда проводили бочоночками от игры в лото. Номера были на этих бочоночках выдавлены, и я, опустив руку в мешок, начал судорожно эти бочоночки прощупывать, пытаясь понять, одна цифра у меня под пальцами, или две. И вытащил 13-й номер.

Накануне финала организаторы вдруг почему-то поменяли регламент: вместо того, чтобы выпустить на лед первую группу, а потом — после разминки — вторую, они провели по отдельности обе разминки, а потом отправили на лед всю группу из 13-ти пар.

Мы долго рассчитывали, во сколько нужно прийти на стадион, чтобы оказаться там к окончанию выступлений первой группы, но когда пришли, то с ужасом поняли, что никакой разминки больше не будет. А нужно выходить и кататься.

Я поставил в каком-то коридоре скамейки, перегородил все таким образом, чтобы никто к нам с Милой и Олегом не мог подойти, принес маленький тренировочный магнитофон и сказал: «Ребята, забудьте о том, что вы не разминались. Постарайтесь мысленно «прокатать» программу под музыку, вспоминая все нюансы. Вплоть до того, в какой момент куда вы должны посмотреть.

Полчаса или чуть больше Олег с Милой ходили по коридору, раз за разом прогоняя в голове всю программу. И откатались в результате без ошибок. Потому что голова у них была настроена не на элементы, а на свой собственный ритм катания.

А вот Килиус и Боймлера тогда дисквалифицировали. Как выяснилось, еще до начала Игр в Инсбруке была выпущена открытка с их изображением, где было написано: «Олимпийские чемпионы». В Международном союзе конькобежцев сочли это заранее оплаченной рекламой и выгнали немцев из любительского спорта.