Москва - [30]

Шрифт
Интервал

                 Знаю, знаю – ох, ты ж, Боже ж
                 Ох ж, ты ж, Боже ж мой! —
                 Это я
11 | 00900 Буря мглою небо кроет
                 Эка сила, еб ж твою
                 То вдруг цыганом завоет
                 Эка сила, еб ж твою
                 То медведицей проскачет
                 Эка сила, еб ж твою
                 То дитятею заплачет
                 Эка сила, еб ж твою
                 То опомнится красива
                 Вдруг у бездны на краю
                 Эка сила, эка сила
                 Эка сила, еб ж твою
11 | 00901 Арбайтер, арбайтер, ночью кипучею
                 Ночью кипучей и днем
                 Что ж ты себя так безжалостно мучаешь
                 Адским сжигаешь огнем —
                 Брат обреченный мой, враг мой измученный
                 Мучу себя что есть сил
                 Чтобы никто не сказал мной замученный:
                 Вот, он себя сохранил
                 Для счастья
11 | 00902 Куда ты, смелая малышка
                 Бежишь как милая зверюшка
                 Еще ведь малое немножко
                 И —
                 Отвалится сначала ножка
                 Потом и следующа ножка
                 Потом отвалится головка
                 Потом, и говорить неловко —
                 Уже такое, что и кошка
                 Есть не станет
11 | 00903 Льется песня под луной
                 Дикая и страстная:
                 Вот горишь ты надо мной
                 Полная и красная
                 Я один тебя люблю
                 Что прикажешь – сделаю
                 Хочешь – всех здесь перебью
                 Рукой осатанелою
                 Песня Рейгана – она
                 А мы поем свободные:
                 Сдвинься, подлая луна
                 Для счастья всенародного —
                 И сдвигается
11 | 00904 Собака бегает голодная
                 Зато она свободная
                 За то вот и голодная
                 За то вот и свободная
                 А, бывает, что свободная
                 Хоть и не голодная
                 Но если не голодная
                 Таки вот несвободная
                 Поскольку вот свободное
                 Оно всегда голодное
                 Но вот зато свободное
                 Хотя голодное
                 Но свободное
                 А жаль, что голодное
                 Жаль
                 Очень жаль
                 Что голодное
11 | 00905 Крыса выползла внаружу
                 И гуляет от хвоста
                 Ах ты, крыса, тварь ты Божья
                 Крыса-крыса-крысота!
                 Я иду к тебе с приветом
                 От погибели твоей
                 С ледяным вот пистолетом
                 С леденцами для детей
                 Твоих
                 Детишек малых
                 Детишек твоих малых
                 Милых твоих детишек
                 Детишек
                 Маленьких таких
11 | 00906 Вот мышь по дому ночью ходит
                 И ужас на жену наводит
                 Возьму-ка я большую палку
                 С крюком стальным-железным мощным
                 И перебью хребет ей тощий
                 Хотя, конечно, в общем – жалко
                 Да и мышь ли?
Оборотень ли гладкоструганный, душа ли грузом грехов
ей свыше отпущенных переполненная, иного воплощения испросивши, мерзостным видом наружным мерзости жизни своей прошлой
на наших глазах в суть не проникающих смиренно искупает —
а я, убийца смиренный на этом узком пределе на дело сие в пучине теснозавязанных взаимоназначенных отношений мира этого непросветленного на ее пути неминуемо поставлен
11 | 00907 Я маленькая балеринка
                 Живущая на склоне лет
                 Моя цветная пелеринка
                 Повылиняла весь свой цвет
                 А все не треплется, не рвется
                 И словно Делия легка
                 Да деревянная не гнется
                 Моя изящная нога
                 Сволочь, сука, блядь – не гнется! не гнется! не гнется!
                                                                   не гнется!
11 | 00908 Обезьяна Гутанг выходила
                 С нею малый сынишка Жорж Занд
                 Раскрывала космический зонд
                 И на кофе ко мне заходила
                 Мы сидели с ней поздней порой
                 Крыса Коккер на свет выползала
                 И седою как лунь головой
                 Аве Цезарь! – в сердцах запевала
На мотив: любовь свободна, мир чаруя, законов всех она сильней, меня не любишь, так люблю я, так берегись же любви моей, меня не любишь, так зато тебя, сука, люблю я, так берегись же, блядь, берегись, у-у-у-у ты, сука такая, любви моей
11 | 00909 Вчера под окнами моими
                 Подранили машину
                 Она всю ночь словно Наина
                 Кричала и слезьми большими
                 Наверно капала на снег
                 А что? – какой-то человек
                 Видно, хотел украсть ее
Увести от хозяина родного, беспутного, пьяного, валяющегося где-то в сугробе и снами про Америку райскую наслаждающегося
11 | 00910 Генерал Каледин
                 Невысок и бледен

Еще от автора Дмитрий Александрович Пригов
Инсталляция

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Написанное с 1975 по 1989

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Расчеты с жизнью

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского.


Всякое - 90

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мысли

«Мысли» завершают пятитомное собрание сочинение Д. А. Пригова (1940–2007), в которое вошли «Монады», «Москва», «Монстры» и «Места». Настоящий том составляют манифесты, статьи и интервью, в которых Пригов разворачивает свою концепцию современной культуры и вытекающее из нее понимание роли и задач, стоящих перед современным художником. Размышления о типологии различных направлений искусства и о протекающей на наших глазах антропологической революции встречаются здесь со статьями и выступлениями Пригова о коллегах и друзьях, а также с его комментариями к собственным работам.


Рекомендуем почитать
Ограбление по-беларуски

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Наклонная плоскость

Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».


День длиною в 10 лет

Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний.


Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.