Написанное с 1975 по 1989

Написанное с 1975 по 1989

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанры: Современная проза, Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 35
ISBN: 5-86793-028-9
Год издания: 1997
Формат: Полный

Написанное с 1975 по 1989 читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

I. Домашнее хозяйство

* * *

Я всю жизнь свою провел в мытье посуды

И в сложении возвышенных стихов

Мудрость жизненная вся моя отсюда


Оттого и нрав мой тверд и несуров

Вот течет вода — ее я постигаю

За окном внизу — народ и власть

Что не нравится — я просто отменяю

А что нравится — оно вокруг и есть

БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ТЕМУ: НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ ЖИВ ЧЕЛОВЕК

Если, скажем, есть продукты

То чего-то нет другого

Если ж, скажем, есть другое

То тогда продуктов нет


Если ж нету ничего

Ни продуктов, ни другого

Все равно чего-то есть –

Ведь живем же, рассуждаем

БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ТЕМУ

Страсть во мне есть такая — украдкой

Подъедать (неизвестно — накой?)

Колбасы двухнедельной остатки

Как домашний стервятник какой


Но ведь это же, скажем, что дар

В смысле общем и боле невнятном –

Я есть, скажем, что жизни стервятник

Скажем, жизни я есть санитар

БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ТЕМУ СВОБОДЫ

Только вымоешь посуду

Глядь — уж новая лежит

Уж какая тут свобода

Тут до старости б дожить

Правда, можно и не мыть

Да вот тут приходят разные

Говорят: посуда грязная –

Где уж тут свободе быть

* * *

Вот что-то ничего не стало

В родимых полуфабрикатах

А может быть, пора настала

Что их упадка и заката

Но, может, что взойдет взамен

Иной какой там феномен

Может, уже нездешний совсем –

Четвертьфабрикат какой-нибудь

* * *

Килограмм салата рыбного

В кулинарьи приобрел

В этом ничего обидного –

Приобрел и приобрел

Сам немножечко поел

Сына единоутробного

Этим делом накормил

И уселись у окошка

У прозрачного стекла

Словно две мужские кошки

Чтобы жизнь внизу текла

* * *

Вот и ряженка смолистая

Вкуса полная и сытости,

Полная отсутствья запаха,

Полная и цвета розоватого.


Уж не ангелы ли кушают ее

По воскресным дням и по церковным праздникам

И с улыбкой просветленной какают

На землю снегами и туманами

* * *

Иные посуду не моют

И курам не режут живот

И все же им счастье бывает

За что же такое им вот


За то вот на том белом свете

Мы сядем за белым столом

Как малые чистые дети

Они же с разинутым ртом

Плевки наши в воздухе ловить будут

* * *

Я выпью бразильского кофе

Голландскую курицу съем

И вымоюсь польским шампунем

И стану интернацьонал


И выйду на улицы Праги

И в Тихий влечу океан

И братия станут все люди

И Господи-Боже, прости

* * *

Вот в очереди тихонько стою

И думаю себе отчасти:

Вот Пушкина бы в очередь сию

И Лермонтова в очередь сию

И Блока тоже в очередь сию

О чем писали бы? — о счастье

* * *

В полуфабрикатах достал я азу

И в сумке домой аккуратно несу


А из-за прилавка совсем не таяся

С огромным куском незаконного мяса


Выходит какая-то старая блядь

Кусок-то огромный — аж не приподнять


Ну ладно б еще в магазине служила

Понятно — имеет права, заслужила


А то — посторонняя и некрасивая

А я ведь поэт, я ведь гордость России я


Полдня простоял меж чужими людьми

А счастье живет вот с такими блядьми

* * *

Вот из очереди, гады

Выперли меня

Я стоял за виноградом

Полакомиться мня


Налетели злые бабы

Говорят, что не стоял

Ну, всю очередь-то не стоял

Но немножечко-то простоял

Рядом


Как зверь влачит своей супруге

Текущий кровью жаркий кус

Так я со связочкой моркови

С универсама волокусь

Еще лучок там, может репка

Картошечки пакетик-два

Еще бутылочка там крепкой

Чтоб закружилась голова

* * *

Когда б немыслимый Овидий

Зверь древнеримского стиха

Ко мне зашел бы и увидел

Как ем я птичьи потроха

Или прекрасный сладкий торт

Он воскричал б из жизни давней:

За то ли я в глуши Молдавьи

Гиб и страдал! — За то, за то

Милейший

* * *

За тортом шел я как-то утром

Чтоб к вечеру иметь гостей

Но жизнь устроена так мудро –

Не только эдаких страстей

Как торт, но и простых сластей

И сахару не оказалось

А там и гости не пришли

Случайность вроде бы, казалось

Ан нет — такие дни пришли

К которым мы так долго шли –

Судьба во всем здесь дышит явно

* * *

Вот я котлеточку зажарю

Бульончик маленький сварю

И положу, чтобы лежало

А сам окошко отворю

Во двор и сразу прыгну в небо

И полечу, и полечу

И полечу, потом вернуся

Покушаю, коль захочу

* * *

Грибочки мы с тобой поджарим

И со сметанкой поедим

А после спать с тобою ляжем

И крепко-накрепко поспим


А завтра поутру мы встанем

И в лес вприпрыжку побежим

А что найдем там — все съедим

И с чистой совестью уедем

В Москву

* * *

Вот я курицу зажарю

Жаловаться грех

Да ведь я ведь и не жалюсь

Что я — лучше всех?

Даже совестно, нет силы

Вот поди ж ты — на

Целу курицу сгубила

На меня страна

* * *

Вымою посуду

Зимним вечерком

Еще лучше ночью

Когда спят кругом


Мою, вспоминаю:

С этим вот я ел

С этим выпивал

С этим вот сидел


А теперь где? — нету

Померли они

Вечер посидели

Вечерок один

* * *

Веник сломан, не фурычит

Нечем пол мне подметать

А уж как, едрена мать

Как бывало подметал я

Там, бывало, подмету –

Все светло кругом, я ныне

Сломано все, не фурычит

Жить не хочется

* * *

Когда тайком я мусор выносил

Под вечер, чтоб не видели соседи

Неподалеку, в детский сад соседний

Поскольку не имея, подлый, сил

Вставать с утра на беспощадный зов

Мусоросборочной святой машины –

Я был преступник — Господи, реши мне

Иль умереть, или на Твой лишь зов

Вставать

* * *

Я с домашней борюсь энтропией

Как источник энергьи божественной

Незаметные силы слепые

Побеждаю в борьбе неторжественной


В день посуду помою я трижды

Пол помою-протру повсеместно

Мира смысл и структуру я зиждю

На пустом вот казалось бы месте


Еще от автора Дмитрий Александрович Пригов
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован)


Инсталляция

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Расчеты с жизнью

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского.


Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.


Мысли

«Мысли» завершают пятитомное собрание сочинение Д. А. Пригова (1940–2007), в которое вошли «Монады», «Москва», «Монстры» и «Места». Настоящий том составляют манифесты, статьи и интервью, в которых Пригов разворачивает свою концепцию современной культуры и вытекающее из нее понимание роли и задач, стоящих перед современным художником. Размышления о типологии различных направлений искусства и о протекающей на наших глазах антропологической революции встречаются здесь со статьями и выступлениями Пригова о коллегах и друзьях, а также с его комментариями к собственным работам.


Рекомендуем почитать
Четвертый закон роботехники

Произошло неслыханное — робот совершил ограбление банка! Доктор Кэлвин, обеспокоенная случившимся поручает Майклу Доновану найти робота-преступника. А поможет тому в поисках Джим Дегриз, который просит называть себя «Скользкий Джим».


Ошибка

Талантливый и таинственный ученый Ворн, пытаясь спасти население страны от вырождения, создает существо объединяющее в себе черты обезьяны и человека. Для него это только этап, ступенька для следующего шага в его работе, и только помощница Ворна Ингрид Дан, видит в маленьком Томе человеческие черты, достойные сострадания и любви…


Найдёнов луг

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На глухом болоте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пятьдесят семь видов Фудзиямы

(Из сборника "Двенадцать рассказов", Counterpoint, 1997)


Повести Сандры Ливайн и другие рассказы

Александр Кабаков – прозаик, журналист; автор романов «Все поправимо», «Последний герой», повестей «Невозвращенец», «Беглец», сборника рассказов «Московские сказки».Сандра Ливайн – американская писательница, автор сборника детективов и… плод воображения Александра Кабакова. «Моему читателю не надо объяснять, что повести Сандры Ливайн включили в книгу моих рассказов не по ошибке – я ее родил, существует эта дама исключительно на бумаге. Однако при этом она не менее реальна, чем все персонажи рассказов, написанных от моего имени в последние годы и включенных в эту книгу.Детективы Сандры Ливайн и другие мои фантазии на сиюминутные темы – две стороны одного мира».


Каспер, кот-путешественник

У него за спиной девять жизней и двадцать тысяч миль на колесах — этот кот заставил свою хозяйку поволноваться. Когда Сьюзен Финден принесла домой двух новых питомцев, одному из них не хватило смелости даже выбраться из своего укрытия под кроватью. Но совсем скоро Каспер стал подолгу пропадать на улице, и гулял он, как выяснилось, не пешком… Свою историю, тронувшую сердца миллионов людей по всему миру, кот-путешественник расскажет сам!


Минское небо

Роман «Минское небо» повествует о столкновении миров: атомно-молекулярного и виртуального, получившего в книге название «Семантическая Сеть 3.0». Студент исторического факультета Костя Борисевич внезапно обнаруживает, что он является не простым белорусским парнем, а материализовавшейся компьютерной программой Kostya 0.55. Грани между мирами в сознании парня постепенно стираются, а в водоворот чрезвычайных событий втягиваются его друзья и соседи по съёмной квартире: вечно пьяный Философ, всезнающий мизантроп Ботаник и прекрасная девушка Олеся, торгующая своим телом в ночных клубах.


Любовь со счастливым концом

Замучили трудности в общении с лицами мужской национальности? Никак не можешь завести в доме порядочное существо на букву «М»? А может быть, между вами любовь, чувства, ла-ла? Да только он предпочитает не тихо-мирно сидеть у тебя под юбкой, а только изредка туда заглядывать? И с редкостным упорством выносит твою зубную щетку из своего дома? Или тебя можно поздравить: тебе посчастливилось обзавестись новеньким мужчиной — почти без пробега или совсем чуть-чуть подержанным? И теперь ты озабочена, как бы часом не испортить свое приобретение неправильной эксплуатацией? Во всех перечисленных случаях эта книжка — как раз то, что тебе надо! Журналистка «SPEED-Info» Жанна Голубицкая утверждает: любовь по определению не может быть провальным проектом. Из любого мужчины — если уметь с ним правильно обращаться! — может получиться не только нормальный человек, но и достойный спутник жизни.


Курочка Ряба, или Золотое знамение

Курочка Ряба снесла, как ей и положено по сказочному сюжету, золотое яичко. А дальше никаких сказок — один крутой реализм, столь хорошо знакомый читателям и почитателям Анатолия Курчаткина. Золотая лихорадка по Джеку Лондону — с ночной пальбой и нападениями на инкассаторов — что ни говорите, не самый традиционный сюжет для российской сельской глубинки. Но трясет-то эта лихорадка героев вполне нашенских — сочных, гоголевских, знакомых до боли… Ни один из них не выйдет без потерь из битвы за золотые скорлупки.