Москва-41 - [84]
— Вперёд! Дави!
Танк врезался в колонну и буквально пропахал её, подминая траками мотоциклы, кузова грузовиков и растерявшихся немецких пехотинцев. После этого смертоносного дефиле «тридцатьчетвёрка» заняла удобную позицию, и стрелок-радист Борзых открыл прицельный пулемётный огонь, поражая разбегающихся немцев. Разгром довершили бойцы истребительного отряда комбрига Фирсова. Они подоспели вовремя, с ходу вступили в бой, охватив рассеявшуюся колонну с двух сторон.
Лавриненко догнал свою бригаду уже в районе Волоколамска. Первым «потерявшийся» экипаж встретил начальник политотдела старший батальонный комиссар И. Г. Деревянкин[129]. За длительное отсутствие в расположении бригады по неуважительной причине — четверо суток — и уклонение от боя он тут же пригрозил экипажу трибуналом, а лейтенанту срочно написать объяснительную.
— Так я её, товарищ комиссар, уже написал! — усмехнулся Лавриненко.
— Когда? — удивился Деревянкин.
— Да ещё два дня назад. — И протянул начпо сложенный вчетверо листок, который бережно хранил в нагрудном кармане.
Это был документ, прояснявший многое. Его написал начальник Серпуховского гарнизона комбриг Фирсов.
«Полковнику тов. Катукову.
Командир машины Лавриненко Дмитрий Фёдорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить прорвавшегося противника и помочь восстановить положение на фронте и в районе города Серпухова. Он эту задачу не только с честью выполнил, но и геройски проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявил благодарность и представил к правительственной награде.
Комендант города Серпухова — комбриг Фирсов».
Пока Деревянкин читал и перечитывал документ, подписанный комбригом Фирсовым, подъехал немецкий штабной автобус и из него вышел механик-водитель старший сержант Бедный.
— А это что? — уже смягчившись, но всё ещё не в силах справиться с командирским гневом, спросил Деревянкин.
— Это — наш трофей, — пояснил лейтенант Лавриненко. — Из всего добра, которое мы захватили под Серпуховом, это — самое ценное. Я думаю, что в бригаде автобус пригодится.
— Вот это правильно! — наконец похвалил лейтенанта Деревянкин и пожал танкисту руку.
Штабной автобус, уступленный Лавриненко комбригом Фирсовым, был непростым: он был забит продуктами, боеприпасами и… документами. Среди штабных бумаг оказались карты и схемы, их тут же отправили в штаб 49-й армии, а затем в Москву.
Родился Лавриненко 14 октября 1914 года, на Покров. И не иначе как сама Богородица долгое время обороняла его от пуль и осколков своим покровом. Родина героя — казачья станица Бесстрашная Лабинского отдела Кубанской области[130]. Воспитывала его мать, рано оставшись солдатской вдовой: отец, красноармеец Фёдор Прокопьевич Лавриненко, погиб на фронтах Гражданской войны. В 1931 году Дмитрий окончил школу крестьянской молодёжи в станице Вознесенской, затем учительские курсы в Армавире. Был направлен на работу в школу на хутор Сладкий Армавирского района. У школьников он сразу же стал любимым учителем: энергичный, общительный, внимательный, организовал спортивные секции, проводил занятия драмкружка. А вскоре создал из учителей и учеников оркестр струнных инструментов. Одна из бывших его учениц вспоминала: «Мы, девчонки, были просто влюблены в своего учителя. Уроки он проводил с выдумкой, с фантазией, просто заслушаешься. Не без его влияния я стала учительницей».
Деревня становилась колхозно-совхозной. Новый социальный строй, который создавала на селе советская власть, нуждался в грамотных специалистах. Вот и Лавриненко из школьных учителей перевели на работу в главную контору совхоза на должность статистика — была и такая профессия. Затем некоторое время он работал кассиром отделения сберкассы в селе Новокубинском. В 1934 году жизнь его делает радикальный поворот: он добровольцем по комсомольскому призыву записывается в Красную армию и зачисляется в кавалерийские части. Кавалерийские войска в то время считались элитой Красной армии. В войсках идёт реформа, армия механизируется и моторизируется. Дмитрия Лавриненко из кавалерии направляют в танковое училище им. В. И. Ленина в Ульяновск. В мае 1938 года он окончил полный курс, а в следующем году принял участие в походе Красной армии в Западную Украину. В июне 1940 года — новый поход, на этот раз в Бессарабию. Войну встретил лейтенантом, командиром танкового взвода 15-й танковой дивизии. Дивизия отступала от самой границы, не принимая боя. Её танковый парк составляли машины устаревших типов, многие были до предела изношены. Во время марша повреждение получил и танк Лавриненко. В подобных случаях экипаж обычно подрывал танк и двигался в походной колонне, лейтенант Лавриненко отказался уничтожать свою боевую машину. Экипажу удалось вывести её и сдать в ремонт.
В тылу на базе уцелевших частей и подразделений началось создание новых. Так остатки 15-й и 20-й танковых дивизий были сведены в 4-ю танковую бригаду. Формирование началось 19 августа 1941 года в посёлке Прудбой Сталинградской области. Материальной части катастрофически не хватало: бронетехника была потеряна под Дуб-но и Бродами. Было ясно, что для полноценной танковой дивизии ни экипажей, ни боевых машин недостает, в связи с чем Ставка приняла решение ограничиться бригадой. 4-ю танковую укомплектовали боевыми машинами, которые выходили из цехов Сталинградского тракторного завода. Командиром вновь сформированной бригады назначили полковника М. Е. Катукова, который до этого возглавлял 20-ю танковую дивизию 9-го механизированного корпуса. Лейтенант Лавриненко в новой бригаде стал командиром танкового взвода. Теперь он наконец получил то, о чём давно мечтал, — новенькую «тридцатьчетвёрку» с мощной по тем временам 76-мм пушкой, способной пробивать броню любых танков противника. Как вспоминали однополчане, когда Дмитрий получил пахнущий заводской краской Т-34, он внимательно осмотрел танк, похлопал по его броне и сказал: «Ну, ребята, теперь-то я с Гитлером рассчитаюсь!»
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.