Московские градоначальники XIX века - [77]
15 сентября 1813 года за отличие в битве под Кульмом Закревского произвели в генерал-майоры, а 8 октября за участие в сражении под Лейпцигом — в генерал-адъютанты. Взятие Парижа ознаменовалось для него получением Аннинской ленты (ордена Святой Анны 1-й степени).
13 декабря 1813 года, Фрейбург: «Можно ль было ожидать 1812 года, когда мы от Бородина и шли к Москве, что события нынешние совершатся. Где же мы теперь, часть за Рейном, другая на старых границах Франции, а третья по его сторону Рейна, где и мы еще имеем свое пребывание, но надеемся скоро также отсель следовать в Базель, а может быть и в Берн…
Вот каковы чудеса божии. Любезнейший Александр Яковлевич, подпора злодея отклеивается от него, а присоединяется к нам, Швейцария присоединилась и дала уже на защиту общую часть войск своих, Дания и Король Неаполитанской также к нам присоединятся, скажите можно ли больше ожидать от бога, как нынешних произшествий для Славы России. Смело можно сказать, что Велик России бог.
Позвольте вас побранить за не прислание мне портрета Графа Ф. В., которого как вам известно чудесно почитаю и люблю. Я недавно приехал к Армии, шатался по разным местам для обозрения корпусов в Армии, находящихся, а потому и не могу ничего сказать насчет Графа Сергея Федоровича, ибо их Главная Квартира от нашей в 25-и милях, но слышал вчера от приехавшего от туда курьера, что Граф здоров»[184].
Не имея собственных сыновей (у него в 1818 году родилась дочь), Закревский считал своим долгом опекать непутевого сына графа Ростопчина Сергея, который также находился в армии. В этом нет ничего удивительного, ведь к отцу его он относился с обожанием. А потому во многих письмах Закревского находим мы просьбы подобного характера: «Граф Сергей пусть веселится, но смотри чтобы не избаловался»[185].
И, наконец, очень приятное письмо, хотя и непривычно короткое для Закревского: «23-го марта 1814 г. с. Масси от Парижа. 4 лье по дор. к Орлеану.
Позволь поблагодарить тебя Почтенный Александр Яковлевич за письмо от 9 января; простите, что замедлил ответом по причине беспрестанного движения. Дела наши идут славно, вы оными должны утешатся. Наши в Париже торжествуют, а другая пошли за неприятелем. Я за Парижское сражение получ<ил> 1-ю Анну»[186].
И еще одно интересное высказывание Закревского: «Наполеон грозной дурно кончил свое царствование и постыдным мандом — не застрелил себя, как бы должно было предприимчивому человеку. Но черт его возьми, а все не худо его умертвить — а до того ветреный народ французской не может быть покоен»[187].
Возвратившись из Заграничного похода, Арсений Андреевич немедля поехал навестить своего старого отца, который жил в родовом селе Берниково. Об отце он беспокоился, просил передать, что приедет. Вообще Арсений Андреевич выступает здесь как заботливый, внимательный сын: «На пути в Петербурх пишу к тебе Почтенный и Любезный Александр Яковлевич; о приезде Государя я получил известие из Петербурха, прибытие его вздыбило столицу без всякой совершенной встречи. Отложение конгресса до октября месяца и ранний приезд Государя, меня заставляет думать, что война с какой либо державой неизбежна. Надежда на бога и на кроткого Государя. Но не менее того надо стараться внутренние злодеяния не зачиная войны окончить, дабы избегнуть всех предыдущих несчастий. Старик мой приездом утешился и получил облегчение от болезни. Я собирался было 19-го числа сего месяца приехать в Москву, но получив уведомление о Государе из Петербурха, решился того же числа ехать прямо к своему месту… Сделай одолжение прикажи пресылать моему старику Инвалид и не забудь исполнить прежние мои просьбы по записке.
Сделай одолжение приложенное присем обьявление Комитета прикажи напечатать в Московских ведомостях, дабы оное могло быть известно во всех российских губерниях, ибо Петербургский газеты недалеко разходются за Москву»[188].
Вернувшись с победой в Россию, император не отпустил от себя Закревского, включив его в состав Комитета для вспомоществования изувеченным и раненым. Этот комитет был учрежден Александром I 18 августа 1814 года для рассмотрения просьб раненых и больных офицеров. В его состав первоначально вошли пять генерал-адъютантов, в том числе и Закревский. Закревский отнесся к выполнению своих новых обязанностей добросовестно, ведь речь шла о его сослуживцах — раненых офицерах и солдатах. Он просил А. Булгакова: «Постарайся дабы и впредь присылаемые такие объявления Комитета были печатавшеми в Московских ведомостях без всякой платы. Чем много одолжишь Калек, понесших труды в прошедшую незабвенную Компанию»
