Морские робинзоны - [5]

После этого драматического происшествия Уиллис стал выпускать с кормы один или два двадцатиметровых конца.

Многие мореплаватели-одиночки, чтобы предотвратить эту опасность, надевают на себя ременную или нейлоновую «сбрую».

«Все время, пока я нахожусь на палубе, я должен оставаться в ременной сбруе, прикрепленной к страховочному лееру — я обещал это жене, — писал Чичестер. — Кто-то великодушно подарил мне великолепный красно-белый спасательный буй. Но беда в том, что, если бы я упал за борт, мне нужно было бы сперва добраться до яхты, вскарабкаться на борт и бросить самому себе этот буй.

Правда, опытные яхтсмены говорят, что у одиночного мореплавателя, оказавшегося за бортом, имеется небольшой шанс на спасение. Его яхта при свободном руле опишет дугу, развертываясь против ветра, и на несколько минут задержится прежде, чем упрется в ветер. Если упавший за борт правильно рассчитает и окажется в конце дуги, то он спасен. Плыть же вдогонку за яхтой абсолютно бессмысленно.

Одиночные океанские рейсы требуют не только огромного напряжения духовных, но и невероятного расхода физических сил.

В течение целых четырех суток Джошуа Слокам не мог и помышлять об отдыхе, беспрестанно меняя паруса во время плавания в районе мыса Горн, куда его отбросила буря. Его хлестал град и снег с дождем, кровь текла по лицу. Но какое это могло иметь значение, если ставкой была жизнь.

Ровно семьдесят два часа и не часом меньше отстоял на руле Ален Жербо при подходе к Нью-Йорку.

А как тяжело дался рейс через Атлантику Бомбару!

«Я похудел на 25 килограммов, и мне пришлось перенести немало тяжелых недомоганий и болезней. Я достиг берега с серьезной анемией (5 млн. красных кровяных шариков перед началом путешествия и 2,5 млн. — по возвращении) и с общим количеством гемоглобина, граничащим со смертельным».

Конечно, сейчас, когда широкое распространение получили автоматические рулевые управления, мореплавателям-одиночкам стало заметно легче.

Участник трансатлантической гонки 1960 года на яхте «Джестер» Хазлер, за исключением одного часа, в течение всех 48 дней плыл с таким управлением. «У меня ни разу не было необходимости выходить на палубу в плохую погоду, и тем не менее «Джестер» все время шел с максимальной скоростью, несмотря ни на какой ветер!»

Что и говорить, человек, рискнувший выйти на поединок с океаном, должен обладать многими высокими качествами.

И еще раз подчеркнем, что мореплаватель-одиночка сам себе и капитан, и рулевой, и матрос, и даже находчивый врач. Все ему приходится делать самому. Иной раз у него заняты делом и руки, и ноги, и даже зубы. Наш прославленный яхтсмен-одиночка Валентин Манкин потерял во время шторма на Балтике два зуба — придерживал ими снасть…

Теперь перелистаем страницы летописи одиночных океанских плаваний. Впервые такое плавание было зарегистрировано в Атлантическом океане.

КОЛЫБЕЛЬ ОДИНОЧНЫХ ПЛАВАНИЙ

Атлантический океан, особенно его северная часть, — современное Средиземное море человечества. Здесь проходят самые оживленные морские пути. Каждые сутки более трех тысяч кораблей одновременно находятся на акватории Атлантики.

Многие века Атлантический океан считался «загадочным морем за геркулесовыми столбами». Античные мореплаватели, рискнувшие выходить из Средиземного моря в океан, совершали в нем плавания только в пределах видимости берегов Африканского и Европейского континентов.

Трансатлантические рейсы известного норвежского исследователя Тура Хейердала и его интернационального экипажа на папирусных лодках «Ра-I» и «Ра-II» показывают, что древние обитатели Ближнего Востока или Египта, вероятно, могли плавать и в открытом океане от континента к континенту.

Народы же, населяющие берега Атлантического океана, в силу различных причин так и не стали народами-мореходами, такими, как полинезийцы в Тихом или малайцы в Индийском океанах. Во всяком случае освоение Атлантического океана европейскими мореплавателями произошло значительно позже. Заметим, что регулярное трансатлантическое сообщение было установлено практически лишь в «век каравеллы» после плавания Колумба, то есть в XVI веке.

Путь Колумба из Европы в Америку был проложен в тропических широтах, где дуют попутные пассаты, а океанские течения направлены на запад. Наиболее же благоприятным (с навигационной точки зрения) морским путем из Америки в Европу является маршрут по Гольфстриму. А если вспомнить, что над океаном имеется еще и «воздушный Гольфстрим», то понятно, почему здесь был проложен главный морской путь для парусных кораблей из Северной Америки в Европу.

Парус господствовал над Атлантикой до середины XIX столетия. С появлением пароходов парусные суда стали терять свое значение. Именно в этот период судостроители атлантических народов, особенно в США и Англии, создавали самые быстроходные парусные корабли — клиперы. Но это была лебединая песня парусного кораблестроения. Не раз уж так бывало в истории: прекрасное творение человеческого гения, достигнув своего совершенства, вдруг оказывалось оттесненным новым детищем инженерной мысли. К концу XIX века пароходы практически вытеснили парусники с коммерческих линий. Лишь среди кораблей, ведущих промысел в Северной Атлантике, все еще резко преобладали парусники, и не удивительно, что рыбаки Северной Атлантики достигли высокого искусства владения парусом и не случайно также, что именно в их среде впервые появились смельчаки, рискнувшие отправиться в одиночные плавания через океан на парусных суденышках. По-видимому, первые страницы в летопись одиночного мореплавания вписал рыбак из американского портового городка Глостера датчанин Альфред Енсен.