Морозные узоры - [18]

Шрифт
Интервал

И счастлив.
Пусть! Что будет, совершится,
Что придет, предрешено.
Ночь серебряная длится.
Всё равно.
1908

МОРОЗНЫЕ УЗОРЫ

<Н. Г. Машковцеву>

Серебристые, резные
Снег-узоры на стекле.
То пушистые, сквозные
Чайки перья вырезные
Распластали в белой мгле.
Как воздушны эти крылья
На сияющем окне!
Но недвижны их усилья:
Истомясь тоской бессилья,
Стынут чайки в белом сне.
Будто звездные осколки
Мерзнут в искрах голубых.
Уж не чайки это: елки –
Ткут морозные иголки,
Ткут узор ветвей седых.
Меркнет. В сумеречной ласке
На лазоревом стекле,
Сквозь узоры белой сказки,
Как глаза в прорезах маски,
Звезды светятся во мгле.
1911 <28 декабря. Нижний Новгород>

ТАНЦОВЩИЦА

Твои виски полузакрыты
Рядами черных завитков,
Озарены твои ланиты
Блестящим жемчугом зубов.
Тонка, легка, как стебель гибкий,
Как острый блещущий стилет,
Застыла ты, сверкнув улыбкой,
При щёлке мерных кастаньет.
И вот, внимая струнам знойным,
Заслыша бубна гулкий стук,
Ты в танце пламенном и стройном
Обходишь яркий полукруг.
То, простирая вдаль объятья,
Улыбкой сдерживая страсть,
Ты, разбросав гирляндой платья,
Зовешь к ногам твоим припасть.
То, утомясь, ты замираешь,
Вскрывая веер у плеча,
То снова бурею взлетаешь,
Пурпурный шелк одежд влача.
Вот с блеском взора легче лани
Припала на колено ты,
Приемля гул рукоплесканий,
Восторги, клики и цветы.
1906 <16 августа. Москва>

"Знакомый ресторанный гул..."

Знакомый ресторанный гул,
Гирлянды ламп и скрипок говор.
Лакей, сгибаясь, ставит стул,
Промчался в кухню белый повар.
Гляжу, как прыгают смычки
В руках малиновых испанцев,
Как ярких люстр огни-крючки
Дрожат под хохот модных танцев.
Растрёпан, галстук на боку,
Смеёшься ты, мой друг влюблённый.
Вот золотого коньяку
Сжёг горло мне металл топлёный.
Под вальс припомнились на миг
Реки далёкие извивы,
Вечерний лес, орлиный крик,
К ручью склонившиеся ивы.
Зачем ко мне вернулись вспять
И манят плакать детства зори?
Зачем в слезах гляжусь опять
В его лазоревое море?
Ах, если б вновь! Очнулся я,
Рукой дрожащей мну фуражку,
Уж кофе медная струя
Бежит в фарфоровую чашку.
Пора! Ещё на миг ожив,
Стою один в тоске бесплодной
И скоро, смутно-молчалив,
Лечу в санях, как труп холодный.
1907<13 октября. Москва>

ПЬЯНИЦА

Не смог я жизнью овладеть
И счастье сжег в разгуле диком,
Вот почему, не в силах петь,
Зову любовь звериным криком.
Зову и недвижим сижу,
Вертепа хмурый завсегдатай.
Глазами мутными гляжу
На мир мой вещий и заклятый.
Всё те же винные пары.
И полусознанным обманом
Они до утренней поры
Дают зажить болящим ранам.
Уйду ль, вернусь ли, всё равно,
На синем небе блещет Веста,
Но сердцу ты чужда давно,
Моя любовь, моя невеста.
1907 <19 октября. Москва>

ЧАСТУШКА

<С. М. Городецкому>

Милый мой пошел в солдаты.
Никому я не скажу,
Вышью ему полотенце,
На дорогу положу.
Брякнут ножницы в приеме,
Милому забреют лоб.
Видно, мне вечор недаром
Перешел дорогу поп.
Нету, нету пистолету
Убить серу уточку.
Милый мой собрался в город.
Погоди минуточку!
Как рябину я ломала,
На сучок пытала влезть,
Сверху милому кричала:
Приходи рябину есть!
Неужели ты увянешь,
Роза распрекрасная?
Неужель ты выйдешь замуж,
Девчонка несчастная?
Плывет лебедь по воде,
Речка быстротечная.
Неужель разлука наша
Будет вековечная?
1911 <9 марта. Нижний Новгород>

МАСЛЕНИЦА

Пьяные жалкие лица,
Горькие вопли похмелья,
Грузных саней вереницы.
Скучно людское веселье!
Скучно веселье людское,
Страшны безумные песни.
Прочь, торжество городское!
Сердце, воскресни, воскресни!
Медные всплыли удары,
Час покаяния близко.
Жду искупительной кары,
Кланяюсь вечеру низко.
В бездну вечернюю падай,
Невыносимое ныне!
Завтра мне будет отрадой
В снах безотрадной пустыни.
Завтра поверю я чуду.
Новым обманутый пленом,
Завтра склоняться я буду
К милым устам и коленам.
1912

МАЛЬЧИК В КОНКЕ

Мальчик в конке, что ты жмешься
К матери своей?
Отчего не улыбнешься
Ей?
Звезды там, а здесь мигают
Дымные огни.
И бегут, и убегают
Дни.
Вьются, легкие, как шутка,
Звезды в вышине,
Но боишься ты, и жутко
Мне.
Там безбрежностью свободы
Небо залито.
Кто же проклял наши годы,
Кто?
1913

ДВОЙНИК

Твой призрак встал над белою бумагой,
Надменный юноша в бобрах, со шпагой.
Ты помнишь? кони мчали нас без цели,
Заря пылала, щеки пламенели.
Вчера на улице ты собирал окурки,
Опухший хулиган, в опорках, в рваной куртке.
Я издали узнал твою походку
И равнодушно дал тебе на водку.
1913

ГОРОД

В нечистом небе бесятся стрижи.
Тускнеют лица под налетом пыли.
Бесстыдно голосят автомобили.
Душа, очнись и время сторожи!
Пусть прошлое уходит: не тужи.
О нем лесные зори не забыли.
Там ландыши сияние разлили
И ястреб ждет над океаном ржи.
Туда перенеси свой вечный город
И, сбросив пошлость, как крахмальный ворот,
Ищи в полях единственных отрад.
Под шепот ветра нежно-терпеливый,
Под вздох лесной, под замиранья нивы
Взыскуемый тебе предстанет град.
1914

ОТГОЛОСКИ ИСТОРИИ

КОВЕР-САМОЛЕТ

1 "Я лечу. Сапфирной далью..."

Я лечу. Сапфирной далью
Ясный круг земли окрашен.
Зазмеились реки сталью.
Забелели стены башен.
Мой ковер, колеблясь, вьется
Над седым сосновым бором.
Слышу, слышу крик орлиный.
Плещут гуси по озерам.
Над оврагами несется,
Где медведь трещит малиной,
Колыхаясь, мчится к горам.
Над лазурным полукругом
Полосы огнистой пламя.
Пахнет лесом, пахнет лугом.
Пахнет желтыми цветами.
Синь и золото в опушке.

Еще от автора Борис Александрович Садовской
Державин

Книжная судьба В. Ходасевича на родине после шести с лишним десятилетий перерыва продолжается не сборником стихов или воспоминаний, не книгой о Пушкине, но биографией Державина.Державин интересовал Ходасевича на протяжении всей жизни. Заслуга нового прочтения и нового открытия Державина всецело принадлежит «серебряному веку». Из забвения творчество поэта вывели Б. Садовской, Б. Грифцов.В. Ходасевич сыграл в этом «открытии» самую значительную роль.Читателю, который бы хотел познакомиться с судьбой Державина, трудно порекомендовать более ответственное чтение.


Святая Елена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бурбон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Черты из жизни моей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча с Есениным

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новеллы (-)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Великие заговоры

Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.


Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".


Нежнее неба

Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконструируются эпизоды биографии самого Минаева и лиц из его ближайшего литературного окружения.Общая редакция, составление, подготовка текста, биографический очерк и комментарии: А.


Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются впервые.Составление и послесловие В. Э. Молодякова.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.