Морозные узоры - [16]

С сознаньем сдавленным, противоречий полон,

Я медленно иду, и где бы ни бродил,

Всё взор его на мне, и как тяжел он!

А ночью, в черной тьме, растет немой призыв

Другого демона, и в сердце бьет тревога:

Мне страшен новых дней неведомый прилив,

Гнет неизбежности и призрак Бога.

Так дни суровые без цели, как во сне,

И ночи черные в страданье одиноком

Я тщетно провожу, и угрожают мне

Два духа – две души – неумолимым оком.

1908 <16 марта. Нижний Новгород>

"О, светлой юности начало..."

О, светлой юности начало,

Как жизнь тобою хороша!

Какою музыкой звучала

Моя бессмертная душа!

Но никому не знать, доныне

Как сердце свято я сберег,

В какой торжественной пустыне

Воздвигнул царственный чертог.

Я заклинал ночных чудовищ,

Я океаны взбушевал,

И груды девственных сокровищ

Ко мне сложил покорный вал.

Ступал я бодро в бор дремучий

С горящим светочем в руке,

Когда по небу плыли тучи

И гром сбирался вдалеке.

Виновен! Царство вдохновений

Сам омрачил я черным сном.

Меня покинул светлый гений

В бездонном сумраке лесном.

И я, забытый, одичалый,

Клонюсь лицом на черный пень,

А с неба мне закат усталый

Низводит первую ступень.

1908. <30 марта. Нижний Новгород>

НЕТОПЫРЬ

<Л.М.С.>

Давно ли, радостный, беспечный нетопырь,

В прозрачных сумерках взвиваясь над лугами,

Я мчался при луне в нагорный монастырь

И в башне у часов скользил, крича, кругами?

Крылами чуткими касался медных гирь

И, падая в обрыв, стремился берегами,

Чтоб к утру, чуть рассвет зальёт багрянцем ширь,

В пещерной мгле дремать, повиснув вверх ногами?

Ах, эти дни прошли! Враждебною рукой

Я взят в полдневный час. Нарушен мой покой,

И вот распластан я под клеткою железной.

Порывы тонких крыл удерживает сеть.

Судьбой мне не дано ни мчаться, ни висеть.

Внимаю в пустоте зов жизни бесполезной.

1909 <5 августа. Москва>

МОРЮ

Безмолвны, ширятся и настигают волны.

Хоть чайки жалобно предчувствуют грозу,

Но волны всё струят, задумчивости полны,

Меж изумрудами лазурь и бирюзу.

Даль серо-мглистая туманным дышит паром.

И волнам смены нет, и дали нет конца.

О море вещее! Твоим стихийным чарам

Не воскресить живого мертвеца!

Впервые твой простор открылся жадным взглядам,

Когда предвестьем дня, торжественно-счастлив,

К поющим, пляшущим, ликующим

Наядам Пурпурного огня бежал живой разлив.

Заря! Но взвыла темь и помертвели воды.

Валы в кипящей мгле разверзли черный склеп.

И пусть в грядущих днях сиянием свободы

Вновь озарилась даль, я сердцем глух и слеп.

Ты в смене волн и дней, как я, безвластно, море.

Уж в далях дышащих темнеет твой чертог,

И скоро грозный бог в грохочущем просторе,

Нахмурясь, затрубит в тяжелый рог.

1910 <11 апреля. Одесса>

"Грустно мне, грустно мне..."

Грустно мне, грустно мне

Полночью глубокой

На чужой стороне,

На постели одинокой.

Снова думы пришли,

Тяжело на свете!

Слышу: поднялся вдали

Буйный, дикий ветер.

То над улицей вздохнет,

То в трубе продышит,

Гневно вывеску тряхнет,

Пробежит по крыше.

Бледный, бледный встал в окне

С песней похоронной.

Легче мне, легче мне

Под его ночные стоны.

Воет ветер, как пес.

В сердце тихо, тихо.

Ты ль тоску мою унес,

Буйный, дикий вихорь?

Это он, это он,

Песней стародавней

Нагоняя кроткий сон,

Постучался нежно в ставни.

1910 <11 апреля. Одесса>

ПОЛДЕНЬ

><Н. А. Богодуровой>

Здесь, на лугу, у серой кочки,

Где зазмеились муравьи,

Где вянут желтые цветочки,

Остановлю шаги мои.

Как сторож бора заповедный,

Неутомима и грустна,

Горбатясь под корою медной,

Седая шепчется сосна.

С ней внемлет бор, сырой и мглистый,

Раскинув корни по песку,

И соловьев усталых свисты,

И воркованье, и ку-ку.

Передполуденное время.

И ты, мой полдень, недалек!

На миг, слагая жизни бремя,

У корней лапчатых я лег,

Суровой ношей искалечен,

Как эта древняя сосна.

Тобой да буду я излечен,

Моя последняя весна.

1910 <29 мая. Шатки>

"Торопится ветер и шепчет с листами..."

Торопится ветер и шепчет с листами,

Цветы всколыхнув, пронесется кустами,

Вздохнув, отдохнет и помчится опять

Забытые сказки шептать и шептать.

Усталый, не внемлю я сказкам тревожным,

Вздохам не верю, мгновенным и ложным.

Ветер утихнул, вечер томит,

Солнце садится, сердце щемит.

1910 <13 июня. Щербинка>

БЕЛОЦВЕТ

По грудам битого стекла,

Объедков, мусора и сора,

Задворком темным, вдоль забора,

Святая кровь моя текла.

Покорна доле безотрадной,

Из сердца юного струясь,

Близ ямы, где плевки и грязь,

Она застыла лужей смрадной.

Но, райский излучая свет,

По небу ангелы проплыли,

И распустился белоцвет

На грудах падали и гнили.

И пышут волны лепестков,

Румяно-белых, нежно-страстных,

И дышат лопасти листков

Благоуханных и прекрасных.

Куда ни оборотишь взгляд,

Разливом ярким млеет лето:

Цветет могучий Божий сад,

Живое море белоцвета.

Но если ты, цветы любя,

Росток, вспоенный мертвой кровью,

Сорвешь и в спальне у себя

Поставишь на ночь к изголовью,

Отравлен будешь к утру ты

И до последнего мгновенья

В живом дыханьи красоты

Всё будешь слышать запах тленья.

1911

СЕРДЦУ

Сердце стальное, не бойся мороза,

Всем ты стихиям равно недоступно.

Смерти не знает увядшая роза.

В чем ты виновно и чем ты преступно?

Жалость и нежное счастье напрасно

Светоч к тебе подносили дрожащий.

Жгла, раскаляя, любовь тебя страстно:

Страсть не расплавила стали шипящей.

Пусть, утомляя святыми глазами,

Женские тени, как прежде, восстали: