Море цвета крыла зимородка - [23]

– Да, но…

– Боюсь, что не совсем. Вот почему мне пришлось ударить его. Хотя, возможно, его бы отрезвило, если бы я сказал: «Приятель, вам бы следовало мыслить в духе времени. Скольких лендлордов вы знаете, которые до сих пор предпочитают брать силой то, что можно получить и даром?»

Роза подняла глаза:

– Рада, что вы в состоянии шутить по этому поводу.

Он даже не улыбнулся:

– Одет не воспринял бы это как шутку, но сказанное сейчас кажется мне лучшим способом помочь вам забыть грязную подоплеку его слов.

– Мне все равно. Проще забыть об этом, что я и сделаю, – уверила она.

– Надеюсь, вам это удастся. – Он заслонил ладонью люминесцирующий циферблат своих часов в надежде разглядеть, который час, и положил руку на плечо Розе. – Вам лучше? Не хотите ли вернуться?

По возвращении Роза первым делом вспомнила о Сильвии, которую нашла в буфете с Блайсом. Та выглядела счастливой и отдохнувшей. Она даже раз или два протанцевала, правда только лишь с Блайсом.

– Я могла бы разочаровать как партнерша для танцев любого другого кавалера и не ждать, что он останется столь же милым, как Блайс, – заявила она.

Потом Роза отправилась на поиски Флор, которая приветствовала ее весьма бурно и незамедлительно отвела в сторону:

– Я ужасно огорчена, что Клод Одет забылся до такой степени, – провозгласила она. – Он заглянул сюда лишь затем, чтобы забрать Мари-Клэр, и сразу же отбыл. Я слышала версию случившегося лишь в изложении Сент-Ги.

Роза неохотно промямлила:

– Ну, я хочу сказать, я тоже огорчена… Я о том, что стала причиной инцидента, едва не испортившего вам праздник…

– Вы? – Флор слегка улыбнулась. – Ну да, полагаю, вы можете сказать, что на сей раз непосредственной причиной явились именно вы. Но подлинная причина лежит гораздо глубже. Все… буквально все может послужить искрой, от которой ярко вспыхнет пламя ссоры между Сент-Ги и Клодом. И причиной всему этому – глупо, не правда ли? – уходящие вглубь корни ревности ко мне! С одной стороны, всегда присутствует бурное неприятие Сент-Ги малейших знаков внимания, что оказывает мне Клод, а с другой – Клод в пику ему постоянно пытается доказать мне, какой у него неуемный мужской темперамент, как он это сделал сегодня. – Тут она перевела дыхание. – Какая жалость, что его выбор этим вечером упал на вас! Он принял серьезную девушку за маленькую gamine,[9] за которыми обычно начинает волочиться, когда хочет выпустить пар. Конечно, такое поведение его не красит. Но таковы все мужчины, хотим мы того или не хотим. Даже Сент-Ги иногда не бывает исключением… Мне не следовало говорить Клоду, что вы содержите магазин и что Сент-Ги взял вас под свое крылышко. Уже одно это заставило его рассматривать вас как достойную мишень…

От этого завуалированного оскорбления, как и от предыдущих, Роза едва могла сдержаться. Но ей все-таки («Она же здесь хозяйка, поумерь свою прыть!») удалось подавить гневные нотки в голосе.

– У меня создалось впечатление, что монсеньор Одет вел бы себя точно так же с любой девушкой, случись ей тогда проходить мимо.

– Возможно, – с сомнением в голосе произнесла Флор. – Так же как и то, что Сент-Ги, ударив его, выступил просто как защитник любой девушки, что оказалась бы на вашем месте. Это своего рода жест, не более… Ох, ладно, давайте забудем, согласны?

– Забудем… что?

– Да ничего. Просто не могу не думать – если бы у вас было больше опыта… ну, скажем так, общения с мужчинами, вы, возможно, сумели бы сами в корне пресечь глупую выходку Клода, не вовлекая Сент-Ги в неприятности, которые я предпочла бы не иметь в своем доме. Но увы! С вами, английскими девицами, всегда «или – или», не так ли? У вас нет подлинного таланта уловок и ухищрения… Да, уже иду! – Жест и слова Флор были ответом на чей-то призыв, и ее фигура в серебряном одеянии плавно скользнула прочь, не дав возможности Розе облечь в рамки обычного вежливого ответа достойную отповедь едва замаскированной злобе. Роза никак не могла понять, чем она была вызвана.

Ей подумалось, что эта серия пощечин бархатными перчатками могла быть тактикой, которую Флор использует против возможных соперниц. Но почему вдруг она, Роза? Флор должна была быть уверенной в преданности одного-единственного мужчины, в чем Роза ей втайне завидовала. Следовательно, заключила Роза после усиленного раздумья, оставалось только одно – она стала козлом отпущения для раздражения Флор, вызванного безобразным эпизодом на ее вилле. В конце концов, званые вечера устраивают не затем, чтобы на них занимались рукоприкладством… Роза подумала, что вежливо поблагодарить Флор за гостеприимство и немедленно удалиться было бы хорошим жестом с ее стороны. Но ни Сильвия, ни Блайс явно еще не желали покидать празднество, поэтому и она должна была оставаться.

Подошел Блайс и начал извиваться в твисте, приглашая и Розу последовать его примеру. Когда она, смеясь, присоединилась к нему, молодой человек сказал:

– Я оставил юную Сильвию при том условии, что она не произнесет ни слова на английском ни единой душе во время моего отсутствия. Как иначе я могу узнать – стала ли она бакалавром французского языка, над чем бьюсь вот уже столько времени, и если нет, то почему?