Монтана - [3]

Теперь хочу рассказать вам еще об одном случае той поры. Он будет последним (но от того не менее важным!) перед тем, как мы непосредственно перейдем к самой истории.

Дело было предвесенней зимой семьдесят третьего года. В то время я снимал небольшую комнатку на самом отшибе Либертивилла за восемь баксов в неделю, изо дня в день исправно посещая колледж и все также ведя строжайший учет буквально-таки всему, что попадалось на глаза. Наверное, я даже мог бы сейчас сказать вам о том, сколько именно кусочков хлеба съедал каждый раз за ленчем в столовой колледжа наш физрук мистер Денч. Хотите? Вот вам ответ: четыре. Именно четыре куска хлеба. Мало это или много, судите сами. Я же продолжу.

В тот день (а была суббота) я едва ли не впервые в жизни, решив проехаться в город за покупками, взял на прокат старую «Тойоту» и сам сидел за рулем. Не то, чтобы я совсем не умел водить. Права у меня имелись, был даже некоторый опыт (в этом деле без него никуда, это вам не оргазмы считать!), но, пожалуй, было этого опыта все же маловато.

Так вот, я выехал из гаража Декстера (в то далекое время эта компания просила за свои машины не слишком уж большие деньги — двадцатку в день — и взять на прокат какую-нибудь развалюху у них мог едва ли не каждый второй бедный студент), проехал милю по направлению к Южной части города, там прикупил в киоске свежую газету и чуть дальше на Семьдесят второй улице с грехом пополам все же припарковался. Собственно, мне всегда казалось (да и сейчас кажется), что если уж у тебя и есть недостаток в часах при прохождении курсов вождения, то все это дело почему-то всегда вылазит для тебя боком именно в те моменты, когда надо либо развернуться, либо же припарковаться. Уж не знаю, почему дело обстоит подобным образом, но таков, должно быть, один из незыблемых устоев существования человека.

Супермаркет Барнса (в то время я, бывало, покупал там по акции алкоголь) работал с восьми утра и до полуночи. Я привычно вошел внутрь, осмотрелся по сторонам, подошел к крутящемуся металлическому парапету и пока тянулся рукой к сложенным невдалеке красным квадратным корзинкам для покупок, успел все их пересчитать. Сказать вам их количество? Сорок пять штук, не больше и не меньше.

В мясном отделе я прикупил куриный фарш (в то время — как, впрочем, и сейчас — я почему-то избегал свинины, живот мой то и дело начинало мутить, стоило мне съесть хотя бы небольшой кусочек этого питательного продукта), затем в отделе молочном выбрал литр молока. Проходя мимо винно-водочного отдела, я на мгновение остановился, пробежался глазами по различным бутылкам, но потом все же решил для себя, что в этот вечер совершенно точно лягу спать трезвым. Черт возьми, я тогда даже не стал пересчитывать все те бутылки.

Минуя отдел сладостей и направляясь прямиком к кассе, я невольно услышал, как маленькая девочка слезно просит кого-то купить ей «именно это печенье». Вам когда-нибудь приходилось наблюдать за тем, как отовариваются мамы с маленькими детьми? Если ваш ответ «да», уверен, вы меня сейчас очень хорошо понимаете. Ведь, правда ж?

Я прошел еще несколько шагов вперед (отдел имел форму буквы Т и мне не удалось сразу увидеть всю картинку целиком), а потом, когда уже полностью вошел в царство зефира, вафель и божественно пахнущей халвы (кстати, ее я тоже не ем; кожа моя каждый раз почему-то протестует против этого продукта, покрывается отвратительными маленькими прыщиками и начинает неистово чесаться), собственно, и увидел их.

Это действительно были мать и ее маленькая дочь. Я сделал для себя подобный вывод, исходя из внешней схожести этих двух людей. На вид женщине было где-то лет сорок, одета она была в длинный серый плащ, синие обтягивающие джинсы и теплый белый свитер. На ногах ее красовались уже явно не один сезон ношенные кроссовки (но выглядели они вполне себе пристойно, смею заметить), а длинные каштановые волосы несколько хаотично спадали на плечи. Она увлеченно всматривалась в обернутую подарочной лентой пачку зефира, не обращая совершенно никакого внимания на ноющую рядом девчушку.

— Мама, ты меня не слышишь? — голосила девочка, терзая маленькой ручонкой полу плаща матери. — Купи мне то печенье.

— Монтана, подожди, милая, — несколько грубо как для матери (мне, во всяком случае, так тогда показалось) отмахнулась от нее женщина, не отрываясь от своего занятия.

Я улыбнулся. Как-то вся эта ситуация меня, знаете ли, даже порядком позабавила. Эх, знал бы я в то время, что мне придется пережить позже, наверное, тогда бы попросту прошел мимо.

Девочка Монтана (а одета она была в ярко-красный теплый комбинезон и толстую зеленую шапку с большим балабоном на самой макушке) принялась хныкать. Я дал ей приблизительно лет пять, и подумал, что она уже достаточно взрослая для того, чтобы реветь из-за таких вот пустяков.

— Малышка, ты чего хныкаешь, а? — конечно же, я тогда абсолютно не знал, как именно следует вести диалог с маленькими детьми (не говоря уже о том, чтобы еще и успокаивать их), но все же обратился с вопросом к малютке.

Мать ее тут же обернулась и посмотрела на меня.